Слышно было, как на одном из шведских кораблей что-то треснуло, повалилось – наверное, мачта… Кто-то истошно вопил.
Шведы так и не выстрелили, побоялись, вернее просто запоздали, слишком уж большую скорость набрала каравелла Карстена Роде.
Пока суд да дело, адмирал приказал готовиться к абордажу. Рассеялся дым… К этому времени «Странник», сделав маневр, показал противникам корму. Туда и пришелся запоздалый залп… и шальное ядро, проломив фальшборт, ухнуло рядом с Магнусом.
– На аборда-а-аж! – это было последнее, что король слышал…
* * *
Он очнулся в койке. В обычной койке, с белой простыней, под белым пододеяльником, на подушке с белой хрустящей наволочкой. Небольшая, метра три на четыре, комната с выкрашенными белой краской стенами, покрытый светло-зеленым линолеумом пол, за светлыми занавесками круглое окно… иллюминатор! Корабельный иллюминатор!
Вскочив на ноги, Леонид бросился к окну. Так и есть – снаружи синело море! Рядом с иллюминатором стоял небольшой, привинченный к полу столик и такой же стул, а у самой койки – тумбочка. Тоже белая, как и все здесь. Выкрашенная белой краской овальная входная дверь оказалась запертой. Хотя нет! Просто несколько ошарашенный Арцыбашев не догадался потянуть вниз металлическую, как в автомобиле или старинном холодильнике, ручку. А вот потянул – дверь и отворилась… вернее, скорее всего, ее все же отворили снаружи, ибо на пороге вдруг возникла девушка. Симпатичная такая блондинка в белом колпаке и белом же – дался им этот цвет – коротком халатике, почти не скрывавшем восхитительных аппетитных бедер.
– Здравствуйте, – незнакомка обаятельно улыбнулась. – Вы позволите войти…
– Ой!
Тут только Арцыбашев заметил, что стоит перед столь очаровательным существом практически голый. Кроме длинной – белой! – ночной рубашки, на нем ничего не было. Одна-а-ако…
– П-проходите… – заикаясь от волнения, молодой человек проворно юркнул под одеяло. – А в-вы кто?
– Я медсестра, Наташа. Русская, как и вы… Сейчас сделаю вам укол. Поворачивайтесь… Ну, ну, больно не будет – вся медтехника у нас шведская, как и паром.
– Паром?
– Ну да. Мы подобрали вас на пустынном островке недалеко от Сааремаа. Вы, наверное, яхтсмен?
– Яхтсмен? Хм… пожалуй…
– Ну, повернитесь же… Вот так…
В левую ягодицу Арцыбашева воткнулась игла… впрочем, больно не было. Запахло спиртом.
– Вот и все, – убирая шприц в никелированную коробочку, медсестра улыбнулась. – Отдыхайте. Вас, кстати, как зовут?
– Леонид. Лёня.
– Очень приятно.
Девушка уже собралась уйти, но Арцыбашев крепко схватил ее за руку:
– Вы говорите…
– Да, да, вас подобрали практически посреди моря. Потом сами все вспомните и расскажете. Подобрали, хотели вызвать вертолет, но с вами ничего страшного, я просто сделала укол. Вы уснули, во сне говорили по-русски. Ну, отдыхайте же!
Отдыхайте… Легко сказать!
Впрочем, молодой человек все же уснул и проспал почти до самого вечера – наверное, подействовало лекарство.
Вечером принесли еду – рыбу, морепродукты, рис и еще что-то очень вкусное, что Леонид уничтожил прямо-таки с редкостным аппетитом. Потом снова заглянула Наташа, и вот тут-то Арцыбашев кое о чем ее расспросил. Оказалось, она соотечественница, а здесь, на шведском пароме, уже второй год работает по контракту. Вообще же сама она из Ленинграда… Почему-то девушка упорно именовала Санкт-Петербург именно так, и Леонид уже догадывался – почему. А не закинуло ли его обратно в восемьдесят первый год? По крайней мере на то было похоже.
Открыто интересоваться, какой сейчас год, молодой человек не рискнул – не хватало еще прослыть сумасшедшим, – а, продемонстрировав бодренький вид, решительно попросился немного прогуляться по кораблю. Разрешение на то было получено от самого капитана – высокого, несколько флегматичного шведа, прекрасно говорившего по-немецки. Капитан, сразу же попросивший звать его по-простому – Аксель, принадлежал к той не столь уж и малочисленной породе людей, прямо-таки обожавших поговорить о работе и перетереть косточки своим многочисленным знакомым. В общем-то, собеседники таким людям были не нужны, нужны – слушатели. Вот и капитан Аксель беседовал с Леонидом не то чтобы странно, а в полном соответствии с собственным психотипом – задавая вопросы, сам же на них и отвечал, а иногда даже и сам себе смеялся.
