Приставленный к его величеству старший помощник капитана – русский помор Силантий Сергеев, поясняя, что-то сказал по-немецки или по-датски.
– Говори ты по-русски, – тут же попросил король. – Я все же вассал царя Ивана и все хорошо понимаю.
Старпом вытянулся:
– Слушаюсь, господине король! Сейчас будет жарко. Не соизволите ли пройти в каюту?
– Нет, – отмахнулся Магнус. – На кораблях мои воины, и какой же я буду король, коли не воодушевлю их своим примером? А потому, Силантий, давай, поясняй мне, что здесь происходит, почему именно так действует адмирал, а не как-нибудь иначе. Вот почему мы сейчас повернули? Собираемся бежать? Что-то не верится.
– Правильно не верится, ваша милость, – хмыкнул помор. – Чтоб наш адмирал да от кого-то бежал?! Посейчас свеи ринутся за нами в погоню, мы их обойдем и отберем ветер.
– Как это – отберем ветер?
– А вот, ваша милость, увидите!
– Увижу… хм…
Честно сказать, что там делалось впереди, по ходу судна, с капитанского мостика, расположенного на высокой корме, было не видать вовсе! Мешали паруса. Потому имелась в парусном флоте такая должность – впередсмотрящий. По сути глаза капитана.
Вот и сейчас, пока не повернули, вражеский флот перестал быть виден и показался лишь немного погодя, теперь уже по левому борту. И как-то так очень хитро – и быстро! – вышло, что ливонские суда вдруг зашли противнику в корму, да так ловко, что паруса последних, движущихся в кильватерном строю – друг за другом – шведских судов, обвисли. Часть ветра перекрыли паруса ливонев! Это и значило – отобрать ветер. Нет ветра – нет и движения, а нет движения – это смерть.
Едва суда Карстена Роде подошли к шведам на расстояние метров сто, адмирал незамедлительно скомандовал поворот оверштаг – круто к ветру. Матросы полезли на ванты, заскрипел штурвал…
– Тут все дело, чтобы все разом действовали, – сжимая в руке богато отделанный пистоль, стоящий как четыре мушкета, охотно пояснял старпом Силантий. – Рулевой да боцман с матросами. Чтоб паруса и руль… чтоб вместе… понимаете, господин король?
– Понимаю. Чего уж тут непонятного!
Между тем, резко повернувшие корабли продолжали двигаться по инерции. Высокая резная корма вражеского судна вдруг выросла прямо перед глазами его величества – как в известных стихах: весомо, грубо, зримо. Настолько зримо, что были видны бегущие по надстройке моряки и шведские офицеры в кирасах.
– Главное, вовремя повернуть, – явно волнуясь, старпом продолжал давать пояснения. – Тут опыт нужен. Чуть немножко – и врежешься во вражью корму, бушприт поломаешь с блиндом. А без блинда труднехонько потом поворачивать, как лоханка станешь, тут-то тебя и…
Пушки бабахнули разом! Так, что чужая корма с грохотом разлетелась в щепки, а людей словно сдуло ветром. Правда, разглядеть это все стало возможно уже гораздо позже, минут через пять, когда ветер унес пороховой дым, настолько плотный, что какое-то время не просто ничего не было видно, но и даже стало трудно дышать. Да уж… при такой видимости особенно много не постреляешь.
Когда дым рассеялся, стало видно, что и шведы не такие уж дураки. Неповрежденные суда живенько перестраивались по ветру, ибо ветер – это движение, а движение – это маневр, жизнь!
Царский адмирал хорошо понимал это и, снова совершив поворот, велел поднять все паруса и дальше уже пошел полным ходом, по прикидкам Леонида, километров двадцать – двадцать пять в час.
Тем временем канониры уже успели перезарядить пушки, а ландскнехты – мушкеты. И вновь прозвучал приказ адмирала:
– Готовсь!
Что там делалось на других кораблях, Арцыбашев не видел – мешали пороховой дым, качка и брызги. Однако «Серебряный странник», ходко пройдя вперед, вдруг вклинился между двумя шведскими судами. Казалось, что эти огромные – с пятиэтажный дом! – каракки сейчас просто раздавят утлую каравеллу… или мощным залпом разнесут ее в клочья.
– Боятся стрелять, суки, – тихо молвил Сергеев. – Не хотят друг в друга попасть. Мы-то – низкие, а они…
В этот момент «Странник» содрогнулся всем корпусом. Судно дало залп всеми своими орудиями, с обоих бортов. И снова все заволокло плотным дымом, и снова не понять было – что там со шведами, да и где свои…
