Конану потребовалось больше выдержки, чем обычно, чтобы не оглянуться назад. Но он очень не хотел привлекать внимание преследователей. Улица становилась слишком оживленной для прицельной стрельбы из лука, и пока те — сзади могли видеть только его волосы и спину.
— Остановите его! И даже теперь Конан не побежал. Его слух был столь же остр на шумной городской улице, как и в горах или лесу. Это предупреждало о появлении врага раньше, чем человек мог приблизиться на опасное расстояние.
Таким образом, варвар продолжал идти, небрежно вдыхая воздух, изображая парня оказавшегося в большом городе впервые, смущенного его достопримечательностями, пока не услышал позади, совсем рядом, топот бегущих ног. Только тогда он развернулся, и лезвие меча ударило в ближайшего наемника.
У человека на спине имелся щит и короткий меч за поясом. Они, возможно, представляли серьезную угрозу для грабителей стигийских могил, и использовались, скорее всего, против подобных негодяев. Острие клинка пронзило человеку горло, отбросив того под ноги следующего преследователя. Эти двое запутались, сцепились, и рухнули на мостовую. Первый корчился, пытаясь хватать воздух ртом, в то время как второй лежал, оглушенный падением.
Меж тем, другие приближались, но теперь Конан уже бежал, используя полученное преимущество. Его длинные ноги увеличивали расстояние, пока он не достиг продавца с маленькой зеленой тележкой, заполненной урожаем зимних яблок.
Вырвав тачку из рук продавца, Конан резко оттолкнул в сторону врагов. Тележка загрохотала по булыжникам и опрокинулась прямо на пути оставшихся преследователей.
Один перепрыгнул через нее, но наступил на упавшее яблоко, так, что его ноги подкосились.
Другие сгрудились позади телеги с тем, чтобы обогнуть препятствие.
Это позволило киммерийцу выиграть нужное время и юркнуть в переулок. Там он, хорошо укрывшись в тенях, размышлял о дальнейших действиях. Выбор был невелик. Может быть, стоило исчезнуть из Шамара, а, возможно, и вовсе из Аквилонии? Или, затаившись, все же остаться в качестве одного из Смотрителей Танзы? Варвар признавал, что объявление затронуло его любознательность. Он никогда не посещал область Границы между Аквилонией и Немедией, а также редко отказывался от возможности посетить новые земли. Кроме того, путешествуя в компании, у него было больше шансов избежать нападения любых бандитов в случае какого-нибудь промаха А оставшись один, наверняка бы подвергся дальнейшему преследованию в Аквилонии.
Найдя укромное местечко в переулке, Конан начал взбираться по самой ближней стене.
На ней было больше выступов и выбоин, чем на древесном корпусе «Сирдиса», однако стена пребывала в значительно худшем состоянии. Все же кирпичи и плитки осыпались, смешавшись с грязью немощеного переулка, позже, чем когда Конан очутился наверху.
Оставалось пересечь несколько крыш, тем самым избавившись от назойливых преследователей. Тогда он оказался бы в безопасном убежище, ожидая, пока не откроется Золотой Лев.
Солнце поднималось. В связи с тем, что они с Броллией поднялись на рассвете, подремав немного в течение ночи, Конан счел нынешнее утро довольно насыщенным. Если не все клиенты Золотого Льва любят спать допоздна, то гостиницу откроют прежде, чем макросовские наемники начнут обшаривать крыши в поисках ускользнувшей добычи.
День становился жарким, палящим. Большинство людей предпочитало укрыться от зноя. Но это не относилось к киммерийцу, чья могучая натура выносила жару влажной Вендии, Черного Побережья и множества пустынь. И, кроме того, ледяной холод Гипербореи и морское ненастье. Конан сидел, прислонившись спиной к дымоходу, упираясь ногами в другую трубу и слушая шум Шамара, свидетельствующий о том, что город начинает жить обычной жизнью.
Наконец, он услышал звук, которого ждал.
— Заходи по одному. Заходите все, добрые люди. Золотой Лев утолит вашу жажду прекрасным вином, ваш голод горячими мясными пирогами, снимет вашу усталость самыми мягкими кроватями в Шамаре.
Это продолжалось в течение некоторого времени, пока Конан перемещался с крыши на крышу, перепрыгивая через узкие переулки с проворством кошки. Он готов был поспорить на все содержимое своего кошелька, что в призывах крикуна звучало ничтожно мало правды, но варвара это не волновало. Дело в Золотом Льве не зависело от качества его обслуживания.
