Дриан поежился и протянул худые руки к костру. Некоторое время молчали. Слышался только мерный храп Хепата.
— Завтра он будет рассказывать сон про страшную, толстую колдунью, — рассмеялся Эскиламп, кивнув на куль из которого торчала окладистая борода гнома.
Конан задумчиво подбросил в огонь невесть откуда взявшийся прутик, который вмиг сгорел ярким, синеватым пламенем. Дрова, уложенные Эскилампом, слегка обуглились — и только. Костер горел ровно и мощно, на несколько шагов раздвигая обступившую путников темноту.
— Почему человек боится темноты? Если ты один где-то, а вокруг — тьма?..
— В темноте могут прятаться враги! — сказал Дриан.
— Темнота, мрак, олицетворяют неизвестную угрозу, — в раздумье продолжал Конан, — если видишь, с кем предстоит сразиться — не страшно. Страшит неизвестность…
— Но вначале человек просто опасался ночных хищников, — Эскиламп медленно, как бы прислушиваясь, поглядел вокруг, — а потом у него разыгралось воображение…
— И он стал придумывать то, чего нет? — насмешливо спросил Конан.
— Не совсем так… Просто многие монстры встречаются не так часто, как о том думают.… И уж сосем не так часто, как говорят!
Конан поскреб гладко выбритый подбородок.
— Верно. У страха глаза велики.… Но ведь все, или почти все, о чем говорят — встречается. Хотя и не так часто.
— А вампиров вы видели? — выпалил Дриан.
У костра надолго замолчали.
Эскиламп уселся поудобнее и, с несвойственной ему неуверенностью, сказал:
— Я не видел.… Были случаи подозрительных смертей.… Об этом — в другой раз.… Но вот так живого, если так можно выразиться, вампира… нет, не видел.
Конан хмуро рассматривал свои, покрытые шрамами, руки. Проворчал, как бы про себя:
— Я видел.… И убил, хотя это оказалось непросто…
— А, правда, что они могут превращаться в летучих мышей? — Дриан изобразил руками крылья нетопыря.
— Не знаю, вряд ли… Они просто… не люди, — Конан немного помолчал и стал рассказывать спокойным, ровным голосом.
— Было это лет пять назад. Я служил в охране одного высокородного лорда.… После его смерти, моя служба, естественно, закончилась.… Но это после.… А в то время, о котором пойдет речь, я отвечал за охрану северной стены замка. В моем распоряжении были десять человек — не слишком хороших воинов, скорее любителей поспать. Сон им, надо сказать, дорого обошелся…
В мои обязанности входила расстановка часовых на стене, в саду и у входа в башню. Ворот с северной стороны не было. Ну и проверять время от времени, не спят ли мои воины, пинками будить, если что…
Все шло заведенным порядком, только стал я замечать, что людей в замке становится все меньше. Исчезла одна из поварих, из тех, что нам варили, и стали мы подолгу ждать за столом, когда принесут миску похлебки, да хлеба кусок.
Кормили в замке не очень-то.… Только по праздникам — мясо, а в будни — похлебка. Вина и вовсе не дождешься! Только, если у лорда событие какое, знаменательное.… Но какие там у него события.… Приходилось вино на свои покупать, когда свободен от дежурства. Но в таверне местной вино было так себе… дрянное вино, прямо сказать…
Ну, так вот… Слуги исчезали.… Даже некоторые из охранников.… Но не из моего десятка, понятно. За своими я следил, как хорошая кошка за котятами. Бывало, конечно, и отвешивал пару-тройку оплеух, если заснут на посту, но это справедливо — они и не обижались.
И вот, в это время позвал меня к себе лорд. Брикхейм, его звали.
Лорд Брикхейм очень гордился он своей родословной, все портреты на стенах показывал.… Даже охранников водил и с гордостью рассказывал, где какой предок висит, да когда и как он умер. Нужно сказать, к чести его рода, что почти все предки в бою погибли. И этот, последний Брикхейм, тоже погиб в бою, правда, в бою не совсем обычном…
Словом, вызвал меня лорд и приказал возглавить его личную охрану, а десяток мой другому передать. Жалованье увеличил втрое. Долго опять про предков рассказывал.… А я смотрю — на нем, как говориться, лица нет. Голос срывается, губы прыгают. Он уже старый был, лорд Брикхейм.… Но бодрый. Сухощавый, с орлиным носом, торчавшим среди впалых щек, как клюв орла. Глаза сверкали. И не понять — не то гневом, не то весельем.… В последнее время, правда, потухли глаза его…
