* * *
Небольшой караван держал путь на восход солнца, в сторону величественных Кезанкийских гор. Там, среди вечных снегов, в самом хаосе нагромождения скал, в потайной пещере прятался от смертных источник молодости. Небольшой, мягко журчащий ручеек красного, как кровь, цвета показывался на миг в углу пещеры и вновь исчезал в недрах горы. А рядом, в тяжелом золотом сундуке ждала хозяина корона абсолютной власти.
Все это рассказал Актион, сверкая глазами и часто хватая Конана за руку сухими старческими ладонями. А в соседних пещерах, конечно же, лежали несметные сокровища, веками хранимые для того, кто сумеет добыть корону.
Что заставило Конана вновь поверить колдуну? Ну, прежде всего, прошлый раз он, в общем-то, не обманул… Кроме того, любовь киммерийца к походам, авантюрам… Стать королем? Неплохо, хотя трудно поверить, что некая корона, пусть даже и волшебная, может посадить ее обладателя на трон. Ведь троны-то, как правило, бывают заняты…
Но Актион клялся остатком жизни: стоит завладеть короной, как дальше все свершится само собой.
«Тебе будут служить тысячи незримых существ», — уверял он.
Выходило, что демоны все сделают сами. Нужно было только добыть корону и выбрать страну… И прихватить сокровища в соседней пещере.
* * *
Караван продвигался на восток. Конан, на вороном коне, Хепат на верблюде… Почти, как раньше. Только колдун Актион не гарцевал на резвом жеребце — он сидел мешком между горбами второго верблюда. И вид согбенного старика сердил, раздражал гнома, взгляд которого, помимо воли, постоянно упирался в спину дряхлого колдуна.
Гнома Конан нашел в одном из притонов Шадизара. Хепат опух от пьянства и долго не мог понять, кто и зачем за ним пришел. Но когда узнал, что Конан его не забыл, что Конан вновь приглашает его, как раньше, в опасный поход, зарыдал, повиснув на ноге друга и, расплатившись последними медяками с хозяином притона, отправился в путь. Благо, собирать ему было нечего.
Актиона он так и не узнал. Просто поверил Конану, что перед ним тот самый веселый колдун, которого демон Уробах унес в Иранистан, где он волшебным образом состарился. А теперь, вместо того, чтобы наслаждаться беседой с другом, он вынужден смотреть на сутулую спину немощного старика.
Пыльная, выжженная степь утомляла однообразием. Хепат, понукая верблюда, поравнялся с Конаном.
— А где, красавица Итилия? Почему она не с тобой?
— Не могу же я всех красавиц с собой возить, — проворчал Конан, затем добавил: — После того, как мы до смерти надоели друг другу, она отправилась в южные королевства…
— Значит, вы расстались, — уточнил Хепат с грустью.
— Расстались, — подтвердил Конан и надолго замолчал.
* * *
Кезанкийские горы встретили путешественников неласково. Стоило каравану вступить в предгорья, как поднялся сильный ветер, грозивший к ночи перейти в ураган.
— Нужно искать пещеру для ночевки! — крикнул Конан.
Пыль забивала глаза, мешала дышать. Вначале небольшие, почти игрушечные вихри разрастались, крутили уже не только пыль, но и мелкие песчинки, больно ударявшие по глазам.
— Но как они узнали? — бормотал Актион. — Мы же еще далеко… как они узнали?
Конан пришпорил коня и помчался под защиту деревьев — небольшой рощицы, внезапно появившейся из мутной, пыльной пелены. Актион и Хепат поспешили следом.
Роща была невелика и состояла из уродливых, кривобоких лиственных деревьев, но все же защищала от ветра и пыли.
Деревья стонали и гнулись, осыпая путников листвой. В шуме ветра слышались завывания потерянных душ, вой волков и шум отдаленной битвы. Конан знал, что иногда ураганы приносят странные звуки. И странные вещи случаются после ураганов. С неба падают рыбы, лягушки… Однажды — и Конан был тому свидетелем — смерч принес окровавленную отрубленную руку. Где-то кипела битва… Эта история с рукой превратилась в обычную застольную байку, в которую никто не верил…
Буря постепенно стихала, но ворчала, брюзжала, как разошедшийся в ссоре старик, который долго не может успокоиться, размахивая руками и бурча под нос запоздалые проклятия. Песчинки уже не секли щеки, пыль стала оседать. Появилась возможность осмотреться. Укрывшая их рощица превратилась в скопище скелетиков — ветер сорвал с деревьев почти всю листву. Верблюды чихали, люди с трудом прочистили глаза.
