Хепат испуганно озирался. Животные шли размеренным шагом, а пейзаж вокруг менялся с невероятной быстротой. Путники уже миновали ущелье и остановились на небольшом, но достаточно просторном плато, рядом с неглубокой пещерой.
Впереди высились покрытые снегами пики.
Поднимаясь выше и выше, устремляясь к самому солнцу, они, казалось, дерзко бросали вызов небу и богам.
— Здесь мы закусим и переночуем, — сказал Конан, осматриваясь, — а поутру сразимся с демоном. Не забыть бы слова заклинания… Как это там?.. Забыл…
И, видя ошалелый, полный отчаяния взгляд друга, Конан громко захохотал.
— Да нет же, заклинание крепко сидит в голове. Аскеледону невыгодно мое поражение, он свое заклятье мне вбил навечно.
— Точнее сказать, — до тех пор, пока не исчезнет сам демон, — уточнил гном. — Вместе с ним исчезнут и твоя сила, и данные демоном знания.
— Я не буду об этом жалеть, — спокойно сказал Конан. — Кром вручил мне все, что нужно, а подарки от демона меня не радуют.
Смеркалось. Тени от валунов удлинялись, подкрадываясь к Хепату, отчего ему становилось немного не по себе. Конан жевал вяленое мясо — обычную пищу в походах — и размышлял, вероятно, о предстоящей схватке. Хепат следил за тенью от одного небольшого камня, лежащего недалеко от входа в пещеру, где они собирались устроиться на ночь.
Тень вела себя неправильно. Странно. По мере того, как закатывалось солнце, тени от камней удлинялись к востоку, а эта странная тень упрямо отклонялась к северу. Недоуменно смотрел гном на валун, внешне ничем не отличающийся от других. В чем тут дело? Хепат, с кряхтеньем — все-таки уже не молод — поднялся, подошел и стал с опаской рассматривать трещины на камне. На миг показалось, что они походят на рисунок какого-то неведомого существа. Затем — на буквы… Гном затряс головой. Чепуха какая-то… Обычный камень…
Вернувшись на место, Хепат извиняющимся тоном пробормотал:
— Странный камень… тень от него неправильная…
Конан, закончив трапезу, так же молча направился в пещеру. Расстелил одеяло и лег. Заметив его упрямо сжатые губы и складку меж бровей, Хепат понял, что не следует накануне схватки беспокоить друга по пустякам. Вздохнув и, в последний раз бросив взгляд на камень, гном вперевалку — затекли ноги — вошел в пещеру, и тоже улегся, подложив под голову согнутую руку.
Поднявшийся было ветерок к ночи стих. В пещере стало душно. По телу Хепата то и дело ползали муравьи, и он передвинулся ближе к выходу. Но оказалось, что именно там и пролегала привычная муравьиная дорога. Маленькие твари теперь не просто пробегали, направляясь по своим, муравьиным делам, а злобно набрасывались на непрошенного гостя и кусали его, стремясь очистить дорогу, по которой они бегали испокон веков.
В конце концов, гном вышел из пещеры и устроился под открытым небом. Звезды глянули на него далекими, холодными глазами. И тут Хепат сел от неожиданности — на небе не было ни одного привычного созвездия! Сплошная мешанина, путаница!
— Ну да, конечно, — пробормотал он. — Ведь это другой мир… другой…
Однако непривычный вид звездного неба до того взволновал гнома, что он с отчаянием понял: теперь не заснуть. Но отдохнуть необходимо — завтра схватка, а он оруженосец!
Из пещеры доносилось мерное похрапывание Конана. Гулкое эхо откликнулось на далекий горный обвал. Хепат лежал с открытыми глазами. Его раздражало собственное сопение. Решив очистить нос, он приподнялся и… оторопел. Камень — тот самый, с неправильной тенью, — был почти рядом. Но ведь Хепат хорошо помнил, что специально лег от него подальше. Хотя… конечно… в сумерках можно и ошибиться…
Забыв, что собирался высморкаться, гном скатал одеяло и забрался опять в пещеру. Пусть лучше будет немного душно…
Между тем взошла луна, и вновь у камней появились тени. И вновь тень от странного валуна тянулась в другую сторону. Если бы Хепат не заснул, он мог бы заметить движение — медленное, но неуклонное перемещение камня в сторону пещеры. Но спит Хепат. Спит Конан. Тяжелые сны витают под сводами пещеры.
Хепату снится река. Бурная, темная река. Из последних сил плывет он по ней, тщетно пытаясь зацепиться за плывущие рядом коряги. Острые корни царапают его, не дают ухватится, отталкивают и смеются, злорадно смеются… И кусают корни маленькими ртами, и ползают по телу, как муравьи…
