Он очнулся и мягко улыбнулся девушке, с тайным вожделением провел кончиками пальцев по ее обнаженному плечу, предвкушая, как через несколько мгновений опять почувствует вкус ее губ и жар тела. Однако что-то шло не так.
Она осталась безучастна и немного отстранена, словно думала о чем-то своем, далеком и ему недоступном. Дэвид решил растормошить ее.
— Моя прекрасная и неприступная леди, позволено ли мне будет спросить, чем я прогневал мою королеву?
— Что ты, вовсе нет.
— Как же нет, когда да! Ты явно чем-то озабочена и печальна сверх меры.
— Я задумалась. Прости.
— Вот как? Надеюсь, мысли твои шли в правильном направлении?
— Думаю… да.
— Значит, обо мне.
Она чуть улыбнулась, но губы ее побелели.
— В каком-то смысле. Я думала о том, что сказки — это лучший из всех жанров человеческого творчества.
— Сказки? А, ну да, конечно. Валлийская волшебница и сама — сказка.
— Нет, я о другом. Просто мне вдруг показалось, что все эти истории про Синдереллу, Белоснежку и прочих — чистая правда.
— Ты похожа на Белоснежку. Только та все пела и плясала, даже когда посуду гномам мыла, а ты грустишь.
— Это просто задумчивость. Перед дальней дорогой.
— Перед дорогой? Не понимаю. А! Наверное, Кларисса подбила тебя съездить завтра в Тонбридж. Там очень красиво. Кларисса обожает тамошний монастырь. Его, кстати, строил один из Стилов. Ну не сам, конечно…
— Я уезжаю в Лондон.
Дэвиду показалось, что наступившая тишина зазвенела, словно пресловутый и никем не виданный кимвал звенящий. Он осторожно поставил на каминную полку хрустальный фужер с шампанским, боясь его расплескать.
Что-то случилось. Что-то с ее мамой? С Кларой? Нет, нет, она бы сразу сказала. Значит, это он виноват, идиот несчастный! Задел ее чем-то, расстроил, обидел.
— Прости, пожалуйста, но я не понял — зачем ты едешь в Лондон?
— Я там живу.
— Грейси, я сегодня туговато соображаю. Мне казалось, ты живешь здесь…
— Я загостилась. Слишком долго тут прожила.
— Тебе… надоело?
— Разумеется, нет! Но ведь ты уже вернулся из своей поездки, а приглядывать за Клариссой нужно было только тогда. Что же до секретарства… Клариссе мои услуги так и не понадобились, да это и к лучшему, потому что секретарша из меня аховая, это я теперь уж точно знаю, так что пора браться за ум и искать нормальную работу.
— Грейс, я сейчас в обморок упаду, хотя у меня совершенно нет опыта в подобных делах. Зачем тебе искать работу? Ты работаешь в «Стиллберд Компани», если уж на то пошло.
— Полагаю, что уже нет.
— Я не подпишу заявление!
— Дэвид, пожалуйста…
— Нет уж, это ты — пожалуйста! Объясни — ПОЖАЛУЙСТА! — что это за дикая блажь, с чего этот внезапный отъезд и откуда это перекошенное, прости за выражение, личико обиженного ребенка?! Почему ты решила уехать?
Грейс резко развернулась к Дэвиду и уставилась прямо на него. Счастье, что он так высок и приходится задирать голову, думала она, с ужасом чувствуя, как слезы набухают горячими волнами, уже текут из глаз…
— Дэвид… Я была здесь счастлива. Так счастлива, как, возможно, уже не буду никогда. Но сказки вечно не длятся. Они должны заканчиваться. Алиса говорила, что если сказку долго тянуть, то она может лопнуть. Я не хочу, чтобы она лопалась. Я увезу ее в своем сердце, и она будет согревать меня…
— Откуда ты нахваталась этой романтической бредятины? Из любовных романов? Стыдись, Грейс Колмен, ты же филолог! Самая прекрасная сказка — это наша жизнь, и я намереваюсь приложить все силы к тому, чтобы она была ОЧЕНЬ долгой и счастливой…
— Дэвид… Кто я здесь?
Он опешил.
— Как это? Ты — Грейс…
— Я сама знаю, что я — Грейс. Кто я в этом доме? Кто я для тебя?
— А ты не знаешь?
— Не знаю!
— Так! Отлично. Значит, ты полагаешь, что можно вот так, легкомысленно, наплевав на чувства мужчины, который тебя любит, взять и уехать? Только потому, что тебя неожиданно одолел кризис самоидентификации? Кто ты, Мартин Иден!
— Не надо смеяться, Дэвид…
— Я не смеюсь, дьявол меня разрази! Я в бешенстве! Ты что возомнила-то? Что можно безнаказанно считать меня тем, чем ты меня считаешь? Ты же фактически сейчас назвала меня подлецом!
— Нет!
— Да! Ты дала понять, что Дэвид Стил, известный своим высокомерием сноб голубых кровей, хладнокровно использовал свое служебное положение и соблазнил несчастного менеджера младшего звена…
