– Джейн, – произнес я. – Хочу задать тебе вопрос.
Выражение лица Джейн было таким детским и доверчивым, что я чуть было не передумал.
– Это очень важно. – Я вздохнул.
– Джеймс, что случилось?
– Осборн недавно рассказал мне кое-что неприятное, о чем вслух говорить не следует. О тебе. – Я сделал паузу и только потом добавил: – И Мейтленде.
– Обо мне и Мейтленде? Не понимаю.
– Сказал, когда больница только открылась, он видел, как ты ночью выходишь из кабинета Мейтленда. Говорит, сразу стало ясно, в чем дело.
– А в чем дело?
– Джейн, не заставляй меня произносить это вслух. Мне и без того нелегко.
На лице Джейн мгновенно отразилась гамма самых разных чувств, но вскоре передо мной предстала непроницаемая маска.
– Да, я заходила в кабинет Мейтленда ночью. Но вовсе не затем, чтобы… – Джейн изобразила неопределенный жест, будто мячиками жонглировала. – Осборн не так понял.
В глаза мне Джейн не смотрела, упрямо отводя взгляд в сторону.
– И что же ты делала в кабинете Мейтленда в такое время?
– Он… – Джейн сделала крошечную паузу, обдумывая ответ, – вызвал меня по рабочему вопросу.
– В половине третьего?
– У меня было ночное дежурство. Мейтленд хотел узнать, какого я мнения о практикантке. Она у нас больше не работает. Не справлялась.
– Почему Мейтленд обратился к тебе, а не к сестре Дженкинс?
– Наверняка ее он тоже спрашивал. Понимаешь, ситуация складывалась непростая. Эта девушка была дочерью его коллеги.
Джейн схватила пачку сигарет и чиркнула спичкой.
– Осборн сказал, что в кабинете было темно.
– Что?
– Сказал, вы с Мейтлендом были наедине. В темноте.
Джейн сделала глубокую затяжку и выпустила облачко дыма. На глазах выступили слезы. Я задал еще несколько вопросов, но Джейн только молча качала головой. Она продолжала избегать моего взгляда.
– Значит, это правда, – произнес я. – У тебя были отношения с Мейтлендом.
Повисла долгая пауза. Я слышал шум моря, волны то накатывали на берег, то снова отступали. Джейн не всхлипывала, но по щекам растеклись разводы от туши. Наконец она спросила:
– И что с того?
Я с самого начала осознавал, к чему приведет этот допрос. И все равно был не готов, когда наступил решающий момент. У меня перехватило дыхание, и я издал нечто напоминающее тихий стон.
Джейн вскинула голову. В глазах стояли слезы.
– Что теперь? – произнесла она. – Хочешь сказать, все кончено? Из-за того, что я спала с другим мужчиной?
Не просто с другим мужчиной. С Мейтлендом. Это большая разница.
– Ты это скрыла, – чуть подрагивающим голосом выдавил я.
– А зачем рассказывать? Я знала, что ты расстроишься. Не хотела, чтобы ты страдал. – Джейн поморщилась. – Это что, преступление?
– А как же честность? От вранья тоже можно страдать.
– Я хотела тебя оградить, – почти умоляющим тоном произнесла Джейн. Затянулась еще несколько раз и бросила окурок в пепельницу. – Мы поступили очень глупо. Теперь я понимаю. Это был ничего не значащий секс, потом мы оба жалели…
– Значит, это было всего один раз?
Хотелось услышать ответ «да». Единичный случай казался простительнее, так мне было бы проще смириться.
Покраснев, Джейн произнесла:
– Н-нет, но…
– И долго вы… – я замолчал, пытаясь сдержать нахлынувший гнев, – встречались?
– Ничего серьезного у меня с ним не было, – ответила Джейн. – Просто секс, и все. Сама не понимаю, что на меня нашло. Думаю, Мейтленд чувствует то же самое. Он уже много лет в браке и очень предан жене.
– Оно и видно.
– Перестань, Джеймс. Все совершают ошибки. Давай просто забудем. Прости, что не сказала раньше.
Джейн неловко обняла меня. Я почувствовал ее дыхание на своей шее, ощутил поцелуи, вот она положила руку мне на бедро… Людям часто кажется, что все разногласия с возлюбленным или возлюбленной можно разрешить в постели. Но я с этой точкой зрения не согласен. Чувственные удовольствия не обладают магическим действием и не могут устранить проблему. Таким способом нельзя ни заслужить прощение, ни заставить забыть о былом проступке.
Джейн поняла, что ее уловки не действуют, и отстранилась. Так мы и сидели, глядя на стену, слушая море и наше собственное неровное дыхание. Наконец Джейн встала и произнесла:
