— Осторожнее обращайтесь со словами, Рихе. Особенно с теми, которые намекают на долг.
А ростом она маленькая. Я стою на коленях, даже можно сказать, сижу на них, и все равно мы смотрим друг другу почти глаза в глаза.
— Зачем он здесь?
Хороший вопрос. Просто отличный. Но лучше бы вы оба сначала представились, ты и твой…
Ого.
О-го-го.
Мужчина, стоящий слева от меня, выглядел не менее внушительно, чем женщина. Только у него мышечная масса была гораздо удачнее распределена под многослойным чернобурым костюмом.
Высокий: я ему под мышкой пройду не сгибаясь. Бритоголовый, с симметричными татуировками по обоим вискам. Широкоплечий, иначе у него на загривке не смог бы вольготно расположиться то ли гигантский кальмар, то ли осьминог, свешивая щупальца во все стороны.
А еще громила — равнодушный.
Видал я такое выражение лица несколько раз. Когда Фаня телохранителей себе набирал. Вернее, когда кандидаты в охрану оценивали своего возможного работодателя. Что характерно, уходили такие люди до окончания собеседования. Задолго и не утруждая себя объяснениями. Но останавливать их никто не рисковал.
— Это ведь весь твой трофей, Рихе?
— Да, моя королева.
Женщина-колобок перекатилась на пару метров влево, подрагивая цветками, покрывающими ее с ног до головы.
Сначала я думал, что это ткань с таким рисунком, набивная, как говорится, но теперь можно было разглядеть лепестки, стебельки и листочки, трепещущие в воздухе. Прямо клумба ходячая, а не человек. Или вообще не чело…
У меня ведь под ногами не паркет. Да, что-то напоминающее дерево, но не подогнанные друг к другу плашки, а тысячи тонких прутиков или корешков, сплетенных в упругий ковер. И на плечах у лысого мужика действительно сидит какое-то животное, время от времени шевелящее щупальцами. А прическа визгливой бабы вовсе не украшена мелкими бело-лиловыми цветочками: они и есть то, что покрывает всю голову и плавно переходит в…
Это не сон.
Это объективная реальность. Данная в ощущениях. Спутанных, растерянных, разрозненных, но несомненно моих.
Я тогда сидел и смотрел на звезды, мерцавшие в проеме причудливо вырезанного окна. И мне было не то чтобы хорошо, но и не плохо. В руке у меня была фляжка с самогоном сколько-то там кратной перегонки, что тоже вносило свою лепту в умиротворенное состояние духа. А потом явились зеленые человеч…
Они точно были зелеными. Правда, слишком крупными для галлюцинаций. И бесцеремонными. Подхватили, потащили куда-то. А дальше — провал. Полный. Темень и пустота, подозрительно похожие на те, что посещали меня еще в первом совместном путешествии с блондином. Но в тот раз пробуждение было если не особо приятным, то вполне приемлемым. Теперь же…
— Что в нем такого ценного, Рихе?
Когда она говорит, ее щеки, свисающие вниз, отвратительно колышутся. Да еще и в раздрай с цветами, от чего, если присматриваться, голова начинает кружиться. Моя, конечно, а не ее.
— Мне показалось…
— Кажется — креститься надо.
Мужик с осьминогом неопределенно кивнул, но продолжил:
— Мне показалось подозрительным, что на законсервированной базе кто-то оставался. Процедура консервации как раз и проводится для того, чтобы исключить необходимость присутствия кого-то из членов экипажа.
— Хочешь сказать, все это неспроста?
— Именно так, моя королева.
Толстуха покатилась обратно, распространяя в воздухе приторный цветочный аромат.
— Еще причины есть?
— Его одежда.
— А что с ней? — Глазки-бусинки уставились куда-то в область моей груди или чуть ниже.
— Комплектация. Каждый предмет относится к разным сферам применения. Они просто не должны были собраться вместе.
Наблюдательный, гад. И похоже, неплохо осведомлен. Я вот до сих пор не выучил, для какого рода войск предназначена модель моих штанов, а для какого — фуфайки.
— И тот отсек, где он находился в момент обнаружения, не вписывается в общую систему.
— Уж не хочешь ли ты сказать…
— Часовня.
Женщина-колобок сузила глаза, хотя раньше это казалось мне совершено невозможным. Как говорится, куда ж дальше-то?
— И еще — поведение.
А я разве что-то ухитрился натворить? Вроде бы был тише воды и ниже травы. Пока не вырубился.
