Слугой лорд Кер-Кален стать неспособен, тогда как врагом может оказаться просто превосходным и заманчивым. Да, скорее всего, так и случится. Это будет нервно, кроваво, отчаянно весело, но…
Пусть все остается как есть. На перекрестке.
— Вы точны, леди Лан-Лорен. Впрочем, как и всегда.
Можно не подниматься со стула, пока этикет позволяет так делать. Не рисковать запутаться в складках платья, изображая церемониальный поклон, а просто повести подбородком, обозначая приветствие. И все же там, за пределами атмосферы, почему-то дышится легче, чем дома.
— Вы уже ознакомились с моим рапортом?
Ветер. Слабый-слабый, утренний, обещающий окрепнуть только после обеда, он играет листьями, заставляя их что-то шептать друг другу. И кажется: если хорошенько прислушаться, обязательно поймешь эту шелестящую речь. Но так ли необходимо точное знание? Те слова, первые, еще неразборчивые, не подвергшиеся переводу, могли звучать как угодно. Не они были главным. Потому что его глаза… Да нет, все вместе: лицо, руки, ноги, тело — все было полно значения. Не смысла, но…
Чувства. Вернее, чувств, смешивающихся друг с другом и снова распадающихся.
Широкий спектр эмоций всегда был отличительным свойством гуманоидных рас, по сравнению с теми же инсектами или кристерами. Вивис даже за собой знала куда более разрушительные вспышки страстей, однако сам способ их выражения, продемонстрированный субнормалом, повергал в шок.
Это было дико. Безумно. Бессильно. Беспомощно. Бессмысленно. Энергию всегда следует использовать рационально, вкладывать в действие, а не выпускать вот так, расходуя безо всякого расчета на результат.
— Вив?
Он злился в тот момент. И просил о помощи. А еще был испуган, но… Не боялся. Как такое вообще возможно?
— Я бы посоветовал тебе поспать подольше, но ты ведь по-прежнему не пропускаешь ни единого восхода?
Светлый взгляд — светлые чувства? Отнюдь. В случае Айдена они почти прозрачны, следовательно, не поддаются расшифровке.
— Извини, я размышляла. Немного.
— Это полезно делать и чуточку побольше.
Сел напротив, расплескав по траве многослойные полы своей мантии.
— Так что насчет рапорта? Хоть заглянула в него? Я старался. И не хотелось бы узнать, что зря.
— Я прочитала, не волнуйся.
— Но все-таки пришла? Появились новые вопросы или замучили старые?
Спокоен и доброжелателен как всегда. На грани услужливости, можно сказать. И отвратительно проницателен.
— А ты настроен отвечать?
Легкое движение плечами, не означающее ни да ни нет, но вполне сходящее за приглашение.
— Почему, Айден?
— Это должно было быть легко.
Они оба знают, о чем идет речь: первое приближение — выбор места и способа действия.
— Плантаций много. Куда более досягаемых.
— И куда более легко просматриваемых.
— Твои перемещения вряд ли остались тайной.
— Зато время было выиграно.
Да, верно. Первые наблюдатели противника появились на месте уже по окончании операции. Конечно, по последствиям определить, что именно произошло, не составляло труда для аналитика даже среднего ранга, однако…
Подозрительность, плавно переходящая в паранойю, — слабость всех разведок. Особенно когда все внешние признаки уверяют в единственно возможном варианте развития событий.
— К тому же теперь они гадают, зачем было воровать то, что можно и нужно покупать.
Если бы Вивис спросили о личном заключении по поводу выбора лордом Кер-Кален цели и средств, она бы ответила просто: ребячество. Мальчишество в самом естественном его проявлении. Лорду было скучно, вот он и решил разнообразить жизнь. Причем не только собственную, но это уже не случайность. Это талант. Мерзкий, гадкий и непостижимый.
Айдену всегда удавалось сначала натворить дел, а потом найти шикарное применение результатам капризов своего «бессознательного». Неправильно было бы говорить, что он пренебрегает планированием, однако если какие-то расчеты и выполняются в этой светловолосой голове, то идут неразличимым фоном, так, будто бы их на самом деле и нет.
А еще все это называется — везучий сукин сын.
— Кстати, заключение по слепкам уже есть?
— Да.
— Качество подтверждено?
— Как ни странно.
