— Да кто они вообще такие?
— Пересмешники. Если бы их не существовало, галактические альянсы начали бы возникать на целое тысячелетие позже. Как минимум. Что самое главное во взаимоотношениях? Найти общий язык. А это как раз естественный образ жизни пересмешников.
Чудны дела твои, Господи…
— Сами они звуков издавать не могут, зато мастерски оперируют колебаниями. Проще говоря, сопоставляют твоей речи определенный набор частот.
— Я теперь что-то излучаю?
— Да.
— Ну хорошо. Допустим. Медузы, стало быть, кодируют сигнал. В обе стороны?
— Разумеется.
Принцип понятен. А вот детали все еще мутноваты.
— А слова откуда берут?
— Слова…
Он что, смутился? Быть того не может.
— Видишь ли, со словами как раз есть определенная сложность.
Мне вряд ли понравится то, что я сейчас услышу, да?
— Я ведь уже говорил, что мы отличаемся друг от друга?
Ага. Говорил. Невнятно и путано.
— Первичные генетические матрицы наших рас тождественны и, судя по отдельным показателям, промежуточные итоги вашего эволюционного процесса окажутся схожими с нашими. На очередном этапе. Витке спирали. А пока вы просто…
— Не доросли?
— Да, можно так сказать.
— И до чего? Не доросли, в смысле?
Блондин вздохнул.
— Примерно пять поколений назад мы начали изменяться. Научились оперировать внутренней энергией. Собственной. Той, что содержится в любой живой материи.
Ну, это ж разве открытие? У нас куча таких практик известна. Йоги те же, к примеру. Правда, хрен поймешь, на самом деле они чудеса творят или только прикидываются.
— Вы тоже к этому придете. Массово. В скором будущем. И тогда границы вашего мира раздвинутся, как однажды раздвинулись наши.
— Скоро?
— Возможно, всего одно поколение. То, которое придет на смену твоему, уже сможет больше. Намного.
За потомков, конечно, радостно. А я? Со мной-то что и как теперь?
— Новые возможности позволили избавиться от сложных технических решений, искусственных надстроек, непосредственной зависимости от чужой воли… В частности, исчезла проблема коммуникаций.
По-прежнему мало что понятно. Кроме того, что будущее будет светлым.
— Условно говоря, каждый из нас самостоятельно формирует внутри себя своего личного переводчика. Энергетически.
— Но общаетесь-то вы все-таки словами, а не мыслями?
— Можем и мыслями. Процесс идентичный.
— Так почему же…
— Эстетика ощущений. Голоса. Звуки. Мелодии.
Опять начались отрывки? Это ведь что-то означает. Что-то очень существенное.
— Но вернемся к словам. Прием и передача информации идут непрерывно, если мозг работоспособен. Пространство заполняется сигналами, и вокруг любой группы мыслящих существ формируется информационное поле, доступное для чтения. Но мы не только читаем, а еще и пишем. Обмениваемся знаниями. Сопоставляем термины. И в результате…
Местный радиоэфир забивается миллионами трансляций?
— Создается общая база. Объединенный словарь, которым свободно могут пользоваться все. Это позволяет обмениваться информацией с предельно возможной точностью: выбираешь единственно подходящее слово.
— Но вариантов же куча?
— Да. И все они доступны собеседникам. Поэтому непонимания не бывает.
— И никто никогда нарочно не подменяет одно слово другим?
— Почему? Такое происходит сплошь и рядом. Иначе ведь было бы неинтересно жить, правда?
Уфф. Совсем запутал. Сначала нарисовал радужную картину всеобщего равенства и братства, и тут же загадил меддегтем.
— Правила, какими бы разумными они ни были, все равно являются ограничителями. Устанавливают пределы. И часть людей всегда будет стараться их нарушить. У вас разве такого не бывает?
Еще как бывает! Сплошь и рядом.
Тьфу! Повторяю за ним? Нет, тут что-то другое.
— Если это все верно, про единственные слова и прочее… Почему они такие странные? Ну не всегда, конечно. Но часто.
— Странные?
— Ты несколько раз выразился так, как… В общем, не мог. Ни за что. Да и я так не выражаюсь. Обычно, по крайней мере. Вокруг слышал часто, но чтобы сам… Нет. Почти никогда. Это твое информационное поле шутки шутит?
Качнул головой:
— Нет. Совсем не оно. По правде говоря, между нами его попросту нет.
— А… Э…
Ну да, он же говорил. Не доросли. В следующем поколении, не раньше.
