– А это кто такой?
– Алик – это ваще!.. – убежденно сказала Сашка.
Это была высшая степень похвалы в устах Сашки, и Марьяна нехотя сдалась.
Больше она ничего не спрашивала про загадочного Алика, но вычислила его сразу, едва переступив порог дискотеки. Не заметить его было невозможно. Рослый, плечистый блондин с карими глазами и сережкой в ухе словно явился из самых сладких девичьих снов. К тому же Алик был ди-джеем. Это он решал, какой диск поставить на вертушку. Это он зажигал, выкрикивая в микрофон всякую смешную чепуху, и подпевал иногда на корявом английском. Его авторитет среди ребят был непререкаем. А девчонки так просто писали кипятком, когда Алик заводился по-настоящему.
Марьяна издалека присматривалась к местному кумиру. Неистребимый налет провинциальности угадывался в Алике с первого взгляда, но почему-то не портил его.
Толстая Сашка сходу ринулась в месиво танцующих и затерялась в скачущей толпе. Марьяна осталась подпирать стенку. Танцевать она не собиралась. Да ее никто и не приглашал. В ней как-то сразу опознали чужую, связываться с которой – только время тратить попусту.
Но Алик вскоре приметил незнакомую девушку с косой, не желавшую принимать участие в общем веселье. Такого на памяти Алика еще не случалось, и он почувствовал себя задетым. Здесь он правил бал, и безучастность Марьяны явно ставила под сомнение его безграничную власть.
Алик менял диски, стараясь угадать, чем он может зацепить незнакомку, но та даже бровью не повела. Тогда он пошел в лобовую атаку.
– Девушка! – громко сказал Алик в микрофон, остановив музыку. – У нас тут стенки прочные, их подпирать не надо!
Марьяна ощутила, как десятки взглядов скрестились на ней, и начала мучительно краснеть.
– Я тут уродуюсь для вас, – продолжал Алик, – а вам по барабану! У нас такое не прохиляет! Короче, танцуют все!
Загремела музыка. Растерянная Марьяна стала потихоньку пятиться к выходу, но на ее пути неожиданно возникла драка.
Она, должно быть, назревала раньше, а тут выплеснулась, захватывая в свой круговорот все больше участников. Оглушительно завизжали девчонки. Марьяна в испуге снова отступила к стене. Кулаки замелькали уже прямо перед ее носом. Музыка между тем продолжала греметь, и все это напоминало какую-то жалкую пародию на сцену из дешевого боевика.
Кто-то схватил Марьяну за руку и выдернул в коридор. Марьяна обернулась, ожидая увидеть перед собой Сашку. Но это был Алик.
– Не бойся! – весело сказал он. – Со мной не тронут!
Открытый пятнистый джип военного образца шел по бетонке, держа скромные девяносто, чтобы не отрываться от раздолбанного “Икаруса”, с одышкой поспешавшего за джипом. Солнце еще только поднялось над степью, но все окна автобуса были наглухо зашторены.
В джипе молча сидели трое здоровенных бородатых мужиков: двое – на переднем сиденье, один – на заднем.
– Мент впереди, – нарушил молчание водитель, увидав там, где грунтовая дорога соединялась с бетонкой, Лободу на его мотоцикле.
Сидевший сзади бородач ничего не ответил, только властно махнул рукой – поезжай, мол. Сосед водителя сунул руку за пазуху и, обернувшись, вопросительно взглянул на сидевшего сзади. Тот в ответ отрицательно покачал головой.
Милицейский мотоцикл стоял посреди бетонки, перекрыв проезд. Джип затормозил. Скрипнув, остановился и автобус с зашторенными окнами.
Лобода не двинулся с места, ожидая, что водитель джипа сам подойдет к нему. Но из джипа никто и не подумал выйти. Тогда старлей, играя желваками, спешился и вразвалочку направился к машине.
– Инспектор Лобода, – невнятно произнес он, коснувшись ладонью козырька фуражки. – Куда так гоним, водитель? На тот свет?
Реакция сидевших в джипе была неожиданной. Они, переглянувшись, засмеялись. Лобода вспылил.
– Документы попрошу! – сказал он с грозовой интонацией.
Как назло, права у водителя оказались в порядке. Но Лобода уже завелся.
– Куда направляемся? – резко спросил он.
Бородач, сидевший сзади, наконец, соизволил открыть рот.
– Мы строители, – сказал он с еле уловимым акцентом. – На работу едем. Животноводческий комплекс будем строить.
Лобода краем уха что-то слышал о начавшейся стройке. Но добыча явно уплывала из рук, и он продолжил допрос:
