Шаман стукнул в бубен, и троица пропала.
От кленов раздался шорох и треск ломающихся сучьев. Я обернулся и обомлел. «Ни фига себе», — пронеслось в голове. — «Как она под колодцем-то помещается?».
Змея была огромной. Нет, не так. Змея была ОГРОМНОЙ. Её некрасивая, будто обрубленная голова была размером с теленка, сильное и гибкое ядовито-зеленое тело мелькало среди деревьев, казалось, оно окружает их все. Этот дракон выполз на поляну, увидел меня, попробовал воздух языком и угрожающе зашипел. Я попятился за колодец, чуть не навернувшись о ведра. Под ногой провернулось коромысло. Отличное у меня оружие, ничего не скажешь.
Нападать змей не спешил. Он неспешно собирал тело, покачиваясь, будто кобра. Чешуя красиво вспыхивала на солнце, а меня пробивала дрожь. Убежать не смогу — змей не производил впечатление неповоротливого. Его пропорции ясно говорили, что он может развивать неплохую скорость. Ни меча, ни ножа у меня с собой не было. Я осторожно двинулся вокруг поляны, стараясь как можно дальше отойти от него, и зашел за скамейку. Тот понаблюдал за мной яркими желтыми глазами и зашипел, открывая пасть с двумя длинными гибкими клыками и готовясь к прыжку. Так, ладно. Я повел глазами по поляне в поисках идей. Скамейка! Доска не была прибита гвоздями, просто лежала. Я метнулся вперед, отшвыривая доску в сторону, и бросил неожиданно легкую колоду под клыки, подправляя взглядом траекторию.
Раздался дикий крик. Вместе с щепками брызнула кровь. В пасти взбешенного змея извивался парень, пытаясь разомкнуть челюсть скользкими руками.
Без паники! Только без паники!!! Ты колдун или погулять вышел?!
Я вспомнил свои тренировки в Выручай-комнате, уперся взглядом в чудовище и вытянул руки, кулак на кулак. Правый — тело, левый — голова и челюсть. Выпрямил пальцы — змей разжал пасть, парень рухнул на землю. Провернул кулак — и раздался противный влажный хруст ломающегося позвоночника. Я описал левой кистью круг, добивая змею, и подтянул к себе окровавленного, едва дышащего парня. Может, успею помочь?
Голова агонизирующего змея вдруг оказалась прямо передо мной. Я успел взглянуть в желтые мертвые глаза, а потом дергающийся хвост врезался мне в бок, и я полетел в колодец, по скользкому влажному тоннелю то ли в глубину темной воды, то ли в небо…
* * *
Я открыла глаза.
Белый потолок, окошко с жалюзи. В окошке отражается край неба с падающим снегом. Я успела отметить, что лежу с трубкой в носу, как на меня навалились тяжесть и холод, горло перехватило ужасной, душной паникой, сильно заколотилось сердце, а приборы рядом со мной тревожно взвыли.
— Олег Иванович! — завопила рядом женщина, выскакивая в коридор. — В шестнадцатую, быстро!
Рядом появились суетливые люди, в глазах начало темнеть. «Я умираю!» — поняла я, задыхаясь от ужаса.
Зрение погасло, оставив меня в темноте. Я не чувствовала собственного тела — я парила. «Надо куда-то лететь», — подумала я и решила, что лучше делать это традиционно вверх.
Наверху разлился красный свет, мир треснул пополам, обдав меня холодным светом хирургической лампы. Показался человек в маске и резиновых перчатках. Я увернулась от его рук и взлетела к лампе, с отстраненным интересом осматриваясь вокруг. Знакомое помещение. Столы в секционной, трупы с бирками на ногах, холодильные камеры — морг.
Я взглянула вниз. Препарировали девушку. Длинная светло-русая коса, раскрытые голубые глаза с расширенным зрачком, чуть приоткрытые полные губы, мягкий овал лица — смерть сделала её красивой. Грудная клетка была аккуратно вскрыта Y-образным разрезом, кожа отогнута специальными крючками, вверх торчали ребра, среди внутренностей я видела белеющий позвоночник. Врач ловко и быстро вынимал органы, очищал от крови и укладывал в специальные ящики. «Посмертное донорство», — поняла я, любуясь четкой работой. Откуда-то я знала — девушка когда-то подписала согласие на это. Врач скрупулезно расписывал последовательность действий на диктофон, описывал органы. Руки в окровавленных перчатках действовали очень бережно. Я поочередно лицезрела легкие, сердце, печень… Закончив работу врач поставил ребра на место, сшил кожу аккуратными стежками, снял перчатки и неожиданно жалеючи погладил её по голове. Я понаблюдала, как он устраивает труп в холодильной камере, и вдруг поняла, отчего тело казалось таким знакомым. Я метнулась следом за телом в холодную темноту камеры. Мне нужно было убедиться.
