— Я… благодарю!
Генрих снова оторвался от чтения. Волхов завязывал тонкую бисерную фенечку на запястье серьезной и счастливой Розы Флэтворфи.
— Да ну… не может быть… — пробормотал Генрих.
— Волхов!
Первокурсник повернул голову. На старшекурсника уставились прозрачные зеленые глаза — точь в точь хризопразы, которыми была щедро усыпана ящерица, висящая на груди мальчика.
— У тебя в предках были ирландцы?
— Нет, — удивленно отозвался Вадим.
— А кто был?
— Да много кто, — пожал плечами он. — Я с Поволжья, там такой котел народностей, что только через экспертизу и определишь, кто ты.
— Ты скажи, кто был? — допытывался Генрих.
— Славяне были, кажется, кривичи. Греки были, потом татары отметились, — Волхов постучал себя пальцем по щекам, привлекая внимание к высоким скулам, — но это было еще во времена татаро-монгольского ига. Так-то все, в основном, русские и эрзяне, ну, коми были еще и чудь белоглазая.
— Это еще кто?
— Малые народности, — пояснил Волхов. — Коми — крещеная чудь. А некрещеная в Беловодье и Урал ушли.
— Беловодье?
— Волшебный город в алтайских горах.
— Да что из тебя всё клещами тянуть надо? — рассердился Генрих. — Рассказывай толком!
Вадим вздохнул и, закатив глаза, поведал о волшебном народе, который бежал от христианства кто на Алтай, кто на Урал. К тем, кто и раньше жил там — дивному народу, живущему в горах, в необычных по красоте жилищах, устроенных внутри гор. Люди эти почти незаметны для других. Они живут, не зная корысти, равнодушно относясь к золоту, владеют тайными знаниями и волшебными силами. При появлении в глухих местах их обитания людей, они уходят подземными ходами, «закрывая гору».
— Однажды к тем горам приехали беглые крепостные, это было еще во времена Ивана Грозного. Основали поселение. В этом селе вырос мой предок. А отцом ему был невероятной красоты мужчина, с прозрачными зелеными глазами и белыми волосами, который спустился с гор, спас девушку от медведя и женился на ней. Говорят, мой предок прожил очень долго, а когда его отца как колдуна убили, вместе с семьей сбежал в Поволжье, в Мордовию. Вот от него и пошел род моей матери. А село то потом вымерло. То ли оползень накрыл, то ли лавина сошла…
А вообще, я и по папе колдун, — добавил Вадим. — Фамилия моя Волхов. Образована от нецерковного имени Волх. Так звали князя, который Индию завоевал. Он мог оборачиваться соколом, щукой и волком, понимал язык зверей и птиц и вообще был могучим чародеем.
— Погоди, — слабо сказал Генрих. — Завоевал Индию?
— Ну, это магловская былина! — рассмеялся мальчик. — Там всё переврано двадцать раз! Волх по этой легенде вообще родился от змея, который в девушку влюбился!
— Получается, и со змеями разговаривать мог?
— Ну, — задумался Вадим. — Может, и мог. Но у нас в фольклоре вообще со змеями постоянно разговаривают.
Слизеринец в полном шоке разглядывал ребенка.
— Скажи, а ты можешь воскресить человека? — не выдержал он.
Присутствующие в гостиной слизеринцы насмешливо заулыбались. Никто не мог воскресить человека, даже истинным целителям это было не под силу…
— Могу.
Равнодушный ответ стер ухмылки с лиц. Генрих с трудом удержал лицо. Вадим задумчиво продолжил развивать мысль.
— Конечно, с оговорками. Если сильно поврежден мозг, нет сердца, уже пошел процесс разложения. Или если человек умер от метастазов или от старости. Тут я, конечно, бессилен. Ну, и не факт, что воскрешенный останется магом. Хотя, прабабушка говорила, что люди как раз-таки приобретали магические способности…
— То есть, убитых от авады ты тоже можешь воскресить?!
— Не пробовал, не знаю. Но препятствий не вижу. Особенно в первые пять минут после смерти и с наличием палочки убийцы… Можно еще стазис набросить на тело, чтобы продлить время…
— Волхов, кхм… — осторожно сказал Роланд. — Ты уверен, что можешь воскрешать?
— Да, уверен, — кивнул Волхов, рассеянно махнув рукой — он явно мысленно уже приступил к процессу воскрешения. — Четыре года назад мы с тетей вытащили с того света замерзшего соседа…
Последнее добило слизеринцев. В гостиной наступила полная тишина. А Волхов оглянулся, увидел шокированные лица и исчез с такой скоростью, что Генрих подумал об альтернативной аппарации.
