Потом приключились Грей и моя болезнь, и посещения пришлось отложить. А когда я вновь посетила эту замечательную комнатку, мой исследовательский пыл угас, и выручайка стала для меня тренировочным залом.
Тренировалась я в телекинезе. Поднимала камешки, метала шарики, пыталась изменить форму вещей, удерживала несколько шкафов разом. В последнее время пыталась научиться создавать что-то вроде щита-купола, зоны, которая удержит и падающий кирпич, и заклятье. Получалось отвратительно. Мне явно не хватало живого противника. Но у меня появилась надежда, что я смогу закончить Хогвартс живой.
Я неспешно возвращалась в подземелья, когда на лестнице мне попался Невилл Лонгботтом со склеенными ногами. Мальчишка держался за перила и прыгал по ступенькам. Пухлое лицо было красным, он тяжело дышал. Увидев меня, он насупился, поджимая губы и явно готовясь к насмешкам.
Я остановилась. Хм… А ведь лет через шесть Невилл растеряет свою пухлость и будет красавчиком. Совсем как актер, который его сыграл.
— Что случилось?
— Малфой, — после удивленной паузы ответил Невилл дрожащим голосом. — Я встретил его в коридоре у библиотеки. Он сказал, что ищет кого-нибудь, на ком можно попрактиковаться.
Драко, Драко, Драко… Тонкий, гибкий мальчик с острыми чертами лица, будто вылепленный из серебра и лунного света. Он такой подвижный, не по-человечески грациозный, и улыбка у него такая красивая. Сид. Древний волшебный житель холмов Уилтшира.
И как у всех сидов понятия морали у него… своеобразные, мягко говоря.
Можно было бы вмешаться, прочитать ему лекцию о плохом и хорошем поведении, но зачем? Канон исправлять себе дороже. А у Драко всё будет хорошо, зачем рисковать?
Честно говоря, в Хогвартсе, было немало таких, как Малфой — необыкновенные дети, с нечеловеческими повадками и магией, которая лилась из них, будто они были батарейкой. Макмиллан, Паркинсон, Трэверс, Нотт… Да-да, те самые чистокровные, из священных 28 семейств. Орден Золотой Розы, как заявил Флинт, защищая меня. Помнится, поттероманы в мое время чего только не выдумывали, стараясь подвести теорию чистокровности под реалии мира. А оказалось, что всё просто! Чистокровные волшебники — сиды. Другой вид, согласно легендам, иномирный. И в таком случае объяснение Роулинг, что у каждого маглорожденного в предках был волшебник, снимает вопрос, откуда взялись сами волшебники.
— У него отвратительное чувство юмора, — я вздохнула и подхватила гриффиндорца под локоть, помогая удержать равновесие. — Извини, Невилл, я с ним поговорю.
С Флитвиком классические заклинания и чары я изучала лишь в теории, однако полугоблину были интересны мои способности, и мы активно их изучали. Оказалось, что я не могу колдовать практически всеми магическими проводниками, включая восточнославянские посохи и кольца, а взмахи, предназначенные для палочек, мне абсолютно бесполезны. Но вот стоило мне зачитать заговор, пустить шепоток по ветру, зарядить воду — и полугоблин в полном восторге принимался разглядывать результат работы. Так что он преподает мне альтернативные чары.
— Ты Волхов, да? — сказал Невилл. — Сквиб, который может варить зелья?
— Ага… Ага, нашел!
Я добыла из почтальонки свечку, щелкнула зажигалкой и наклонилась. У коленок Лонгботтома пламя предсказуемо затрещало и пошло черной копотью. Оно, конечно, справилось само, свечка-то заговоренная. Но Невилл явно не изучал чары на таком уровне, и мне захотелось пошалить.
— Во имя Отца, Сына и Святого Духа, аминь!
Старательно удерживая серьезное выражение на лице, я размашисто перекрестила скованные заклятьем ноги — и ноги разлепились!
Я выпрямилась, задула свечку и бодренько почапала вниз. Охреневший взгляд в спину — что может быть приятнее?
* * *
Зима в этом году была отвратительной. Спустя две недели после начала семестра потеплело, снег начал таять и зарядили дожди. Замок стоял на холме, и большая часть влаги стекала в озеро, но двор и стадион все равно превратились в одну сплошную грязь. Казалось бы, за три года жизни на островах мне следовало бы привыкнуть, но неопределенная слякоть меня все равно угнетала. Я и носа не хотела показывать на улицу.
