Однако же… Рядом на столике нашелся Ведьмополитен с той же траурной фотографией Локонса на обложке. Журнал буквально захлебывался сожалениями, слезами и розовыми соплями, описывая трагическую смерть от рук неизвестных такого героического волшебника, обладателя самой обаятельной улыбки. Да, последнее особенно ценно, как об этом не упомянуть… Там же нашлась и интересная маленькая заметка о том, что в Мунго поступило трое неопознанных магов с необратимыми повреждениями памяти; фото неизвестных и кратенькая просьба: «… Если вам знакомы волшебники на фото или вы владеете какой-либо информацией, просьба обратиться к привет-ведьме». Понятно, Локонс без боя не сдался. Думаю, он доволен тем, как сложилась его жизнь. Что ж, здесь ему однозначно повезло больше: в памяти он останется, как крутой писатель и великий герой.
Внезапно, когда я только начал вникать в книгу, дверь распахнулась, стукнувшись о стену, и в комнату ввалился пьяный Сириус. Снова успел надраться. Быстро он.
— А… — широко улыбнулся он и двинулся ко мне по красивой синусоиде. — Рег, братишка…
Я не успел опомниться, как меня сжали в крепких объятьях, безжалостно сминая страницы книги.
В нос ударил сногсшибательный сивушный запах — похоже, Сириус квасил не первый день, поминая друга.
— Кхе… — я попытался отпихнуть мужчину. — Сири… ус, кх, мне дышать… не-чем.
Блэк, наконец, сообразил, что хриплю я вовсе не от радости, и вялое подергивание конечностей — вовсе не попытка его обнять, и отпустил.
Я шумно вдохнул и настороженно отполз подальше от неадекватного мужика, закрываясь книжкой, как щитом.
— Прости, братишка…
— Я Вадим.
— Да… Но для меня ты всегда будешь младшим братом, как бы ты ни выглядел.
— О, Боги! Хотя бы называй меня моим именем, а то возникнет много ненужных вопросов. И вообще, что-то мне не верится, что ты раньше горел такими братскими чувствами, — ехидно подколол я Блэка.
Тот, впрочем, ни капли не смутился, продолжая все так же безумно улыбаться.
— А знаешь, я тут выяснил, как ты умер.
— Что?.. — опешил я. — В каком это смысле?
Это… Подождите-ка, как он смог узнать про Димитровку, про кому?..
— Кричер рассказал.
А. Отбой тревоге. Значит, Кричер проболтался? Интересно, о чем? И, не успев толком подумать, выпалил:
— Он рассказал тебе про пеще… — я осекся.
На лице Сириуса расплылась довольная улыбка. Похоже, моя глупая оговорка только еще больше убедила его в том, что я Регулус Блэк.
— Ты все-таки помнишь! Ты его уничтожил, тот медальон? — протянул Блэк и подался вперед. Глаза у него вспыхнули. — Так что там было? Что такого было в этой побрякушке, что ты так вляпался? Ты умер из-за нее! Что, стоило оно того?!
Сириуса уже трясло, он орал, вцепившись мне в плечи. У меня только зубы клацали.
— Отпус-с-сти! — вывернулся я, отползая в угол дивана.
Но Блэк не слышал. Лихорадочно блестящие глаза, нездоровый румянец — он почти не контролировал себя, продолжая быстро говорить.
— Ты идиот! Почему ты не пришел ко мне?! Я был не лучшим старшим братом, но помог бы тебе. Мы бы что-нибудь придумали… А ты взял эльфа! Эльфа, мать твою! Эту никчемную, бесполезную тварь! Ну, ничего, он свое получил…
— Кричер? — зацепила меня его фраза. — Что ты с ним сделал?
— Видишь ли, — Блэк резко захлопнул рот и виновато покосился на меня, — я его убил.
— Что?! — вскочил я.
— Он заслужил, — упрямо набычился Сириус. — Я понимаю, ты был привязан к нему, но эта тварь просто стояла и смотрела, как тебя утягивают под воду. И он что-то посмел заикаться о величии дома Блэков и чистоте крови, а своего любимого хозяина не спас! Мерзкий паразит!
— Но у него же был приказ! — отчаянно воскликнул я, вцепившись в волосы, и заметался по комнате. — Как ты мог?.. Ему было велено вернуться, уничтожить медальон и никому об этом не говорить! Ну, зачем? Зачем ты его убил?.. У него был приказ, Сириус!
— Ты ему не приказывал не спасать тебя, — зло прошипел Сириус удивительно трезвым голосом. — Да даже если бы и приказал, он должен был сам умереть, но спасти единственного наследника. Вместо этого придурок просто вернулся домой, оставив тебя там. Умирать. Стоял, ревел и смотрел.
