Люпин вызнал про Волхова все, что только мог, несмотря на то, что волк и собственная интуиция настойчиво требовали держаться от целителя подальше. Волхов был интересным. Один из лучших учеников, безотказный в серьезных случаях и крайне неприветливый в общении. Он не боялся ударить превосходящего противника, если требовалось защитить кого-то. Ему было плевать на факультетские разборки с Астрономической башни. Несмотря на свою чистокровность и исключительность, носитель синдрома Грин терпеть не мог идей магического превосходства. Он прошел инициацию, которая едва не стоила ему жизни, и заслужил две официальные благодарности от двух совершенно противоположных личностей. Римус ходил вокруг Вадима кругами, сужая радиус, однако вплотную приблизиться так и не решился. Очень уж силен был страх зверя перед неведомым.
Римус остановился у входа в библиотеку. В такое позднее время здесь никого не должно было быть, и после отбоя в нее лезли только любители пошататься по Запретной секции.
Римус приоткрыл дверь и принюхался.
— Что вы там застыли, Люпин? — Римус чуть не подскочил, услышав знакомый насмешливый голос.
— Добрый вечер, Снейп.
— А он добрый? — Снейп, не поднимая взгляда от подшивки с газетами, перевернул лист.
— Что вы делаете?
— У одного моего ученика на родине есть чудная поговорка: «Любопытной Варваре на базаре нос оторвали». Что означает — не лезь не в свое дело.
— Гхм, — Люпин ничего не ответил, но и не спешил покидать библиотеку, рассматривая склонившегося над газетой зельевара. — Зачем тебе «Пророк» за июнь?
— Ты плохо понимаешь с первого раза?
— Северус, перестань, я же могу помочь.
— Спасибо, ты уже помог.
— Это касается Петтигрю, так?
— Ааа, Петтигрю, не Питер? — зельевар оторвал, наконец, взор от газет и заинтересованно рассматривал коллегу.
Люпин вздохнул.
— Петтигрю. Все верно. После твоих вопросов я тоже сделал выводы. Ты же не откажешь мне в наличии ума?
Снейп согласно кивнул.
— Мне интересно, как ты вообще дошел до таких мыслей? Ты же терпеть не мог Сириуса и всю нашу компанию.
Снейп откинулся на спинку кресла и в задумчивости выбил замысловатый ритм пальцами по столешнице, рассматривая Люпина.
— Пожалуй, это останется моей маленькой тайной.
— Что ты скажешь, если я предложу тебе свою помощь?
— Зачем тебе это?
— Я все-таки был другом Сириусу, и я ему обязан.
Снейп хмыкнул и промолчал.
— Ну, допустим. Хорошо. Думаю, твое восхитительное чутье может мне пригодиться. Ты же помнишь запах Петтигрю?
— Намекаешь, на то, что он жив и поблизости? — Люпин побледнел и отступил на шаг, совершенно оглушенный новостью.
— Нет, я говорю тебе это прямо — он в Замке. И его надо найти.
— Ты уверен?! Откуда такие сведения?
— Это достоверная информация. Но источник ее я разглашать не буду, — и с намеком потер запястье.
— О! Понятно. — Римус склонил голову. — А директор Дамблдор?
— Он пока не в курсе. Без доказательств это всего лишь домыслы.
Люпин согласно кивнул.
Да, пожалуй, в этом он мог бы пригодиться. Острый нюх оборотня, особенно в полнолуние, позволял найти кого угодно. Люпин подозревал, что Питер предатель, но не хотел в это верить. Иначе столько лет дружбы ничего не стоили бы. Да и что бы и кому он доказал? У него не было доказательств: записи можно подделать, проверить, какой обряд проводили для крестин, тоже было затруднительно, Питер признан мертвым.
Бросив взгляд в угол, Римус вышел из библиотеки. Кстати, надо не забыть сказать Гарри, что при использовании мантии-невидимки стоит маскировать звук шагов. Совсем как Джеймс.
Интересно, как много мальчишка успел услышать из разговора со Снейпом?
