Гарри выглядел потерянным, он ведь видел расписание Гермионы. И Рон видел. Хорошо, пусть Гарри не знал, что такое возможно, но Рон-то наверняка слышал про хроноворот. В животе возникло неприятное тянущее чувство.
— Мне нужно подумать… — рассеянно сказал Поттер.
— Это вообще нужно делать почаще, глядишь, тебе даже понравится, — в насмешливой улыбке Вадима так и чудилось: «Поттер, ты — олень!».
— Ну, думай, а я пошел, — с этими словами Волхов легко вскочил на ограждение Башни, повернулся к Гарри, подмигнул ему… и с раскинутыми руками упал в пустоту. Поттер испуганно подбежал к ограждению, перегнулся через перила и успел увидеть, как Вадим растаял в полете.
Безумец! А он, Поттер, и впрямь олень. Астральная проекция, как он мог забыть?
Глава 28. Други и недруги
Жизнь Гермионы в последние дни была безрадостна. Случай с Вадимом не шел из головы, ей хотелось извиниться, но слизеринец упорно не шел на контакт. А она так желала искупить вину, чтобы не жгло, не мучило противное чувство собственной ошибки.
Гермиона следила за ним на уроках, в Большом Зале, порой даже тенью следовала за парнем в коридорах. Она выпросила у Гарри карту Мародеров и сейчас задумчиво рассматривала гостиную Слизерина, сверля взглядом имя Волхова. «Я превращаюсь в сталкера», — подумала Гермиона с грустью. Надо сказать, что время приближалось к рассвету, и она не понимала, почему Волхов все еще не спит. Или, может быть, он уснул в своей гостиной? Точка оставалась неподвижной уже долгое время.
Кажется, Гермиона успела немного задремать, потому что, вскинувшись и посмотрев на карту, поняла, что Волхов исчез из общежития Слизерина. Развернув карту полностью, она начала судорожно искать Вадима и увидела, что он почти вышел из замка. Подхватившись, не раздумывая, девушка побежала следом.
Лучшего времени для извинений было не найти.
Волхова она догнала только на опушке Запретного леса. Он уже почти исчез между деревьями. От озера поднимался туман, скрывая его фигуру.
— Вадим, постой! Подожди меня! — Гермиона нагнала его, схватила за локоть, заглянула в лицо и изумленно выдохнула, — Вадим?..
Парень был бос, почти раздет — кроме майки и пижамных штанов на нем ничего больше не было — а глаза были полуоткрыты. Он не отвечал и смотрел сквозь Гермиону остекленевшим взглядом.
По спине девушки побежали мурашки. До нее доходили слухи, но она не думала, что Волхов так сильно страдает сомнамбулизмом. Ей стало не по себе. Она не знала, что ей делать. Единственное, в чем она была уверена, что его нельзя будить и что лунатики не ходят по мокрому. Но, кажется, с Волховым всё было не так — он вымок почти полностью.
— Вадим, — еще раз осторожно позвала она.
Парень чуть довернул голову в ее сторону и вытянул руку параллельно земле. И тут редкий туман стал быстро рассеиваться, собираясь в крупные капли. Вода поднималась от земли и замирала в воздухе. Все пространство над поляной было в слабо мерцающих каплях, только около застывшей пары образовался чистый пятачок. В этот момент лучи солнца осветили полянку, и, точно хрустальные, капли взорвались радужными бликами. Это было столь невероятно и прекрасно, что Гермиона забыла, как дышать.
Солнце медленно взбиралось на небосклон. Капли неспешно поднимались все выше и выше. Гермиона стояла, задрав голову, и пропустила момент, когда Вадим проснулся.
— А… Что?.. — голос Волхова был хриплым ото сна. Парень выглядел изумленным и вертел головой, пытаясь понять, где он. — Грейнджер, ты-то тут откуда? Кстати, где я?
— Мы в Запретном лесу, рядом с озером, — глаза у Гермионы сияли; она стояла, вцепившись в его руки. — Я хотела извиниться, ты простишь меня?
— Допустим, прощу, как надумаешь извиняться, — Волхов переступил с ноги на ногу, и Гермиона очнулась.
— Ой, тебе же холодно.
— Да уж не жарко, — буркнул Вадим. — Я жду, приступай.
Гермиона вытащила волшебную палочку, высушила свои промокшие до колен джинсы, трансфигурировала пару листьев в удобные тапочки и кинула на Волхова согревающее и высушивающее заклинания. Вадим вздрогнул, от него пошел пар. Он уже открыл рот, но девушка осознала свою ошибку и поспешно отменила последние чары.
