Драко хрипел, задыхаясь и кашляя. Я сосредоточился на этом алом, пульсирующем — будто провалился туда, в судорожно бьющееся сердце. Поток магии Драко подхватил меня и пронес по телу, подсказывая и умоляя о спасении.
Я сжал кулак и остановил кровотечение. Драко, кашляя, попытался перевернуться на бок. Его руки дернулись к груди. В широко распахнутых глазах плескался шок.
— Не двигайся!
Окружающие звуки резко вернулись в реальность. Бас Хагрида, плач девчонок, крики и гомон студентов, клекот остальных гиппогрифов. Я схватил воздух ртом, чувствуя, как сопротивляется умирающее тело. Контроль посыпался сквозь пальцы, как струйка в песочных часах. Нужно было крикнуть ребятам, чтобы звали мадам Помфри, что один я не справлюсь, но не мог. Стоит отвлечься — и моя воля, удерживающая Драко здесь, на этом свете, просто рухнет.
Я почти не обратил внимания на то, что Хагрид как пушинку поднял Драко и вздернул за шкирку меня. Мы побежали. Я не смотрел на дорогу, беспокойные крики пролетали мимо.
— Волхов, ты не волнуйся, мне не больно, — неестественно спокойный голос Драко пробился сквозь кашель.
Кровь вяло сочилась из сосудов, алела на его разорванной рубашке. Сквозь порванную кожу и мышцы белели кости, плевральная оболочка прозрачными лоскутами обнимала скукожившееся розовое легкое. Я видел, как в глубине билось чудом не задетое сердце.
В голове начинала нарастать боль.
Держать его, держать до тех пор, пока не свалюсь без сознания. Он без меня загнется через пару минут.
В какой-то момент стало легче, и жизнь, которую я удерживал самыми кончиками пальцев, удалось перехватить в ладонь. Ребра с хрустом встали на место, а бесконтрольно бьющая во все стороны магия Драко успокоилась и наконец-то подчинилась мне. Я выдохнул и уверенно направил её в нужное русло.
Отключить сознание Драко, чтобы он не рехнулся от боли. Восстановить плевральную полость, расправить легкое и заново надуть маленькие пузырьки альвеол, затем срастить мышцы, вновь собрать сеточку сосудов в единое целое…
— Вадим, остановись! Хватит, я справлюсь!
Да… Да, жизни больше ничего не угрожает, главное я уже сделал.
Я позволил оттащить себя от пациента и рухнул на стул.
Реальность возвращалась какими-то толчками. Сначала я понял, что Драко лежит на кровати, а над ним склонилась мадам Помфри, выписывая палочкой замысловатые узоры. Под действием магии наполовину зажившая рана на груди закрывалась, оставляя шрамы. Затем до меня дошло, что мы в Больничном крыле. Рядом стоял перепуганный Хагрид, тараща свои глаза и сжимая в руках остатки окровавленной рубашки.
Драко спал. Белое лицо с синеватыми губами сливалось с подушкой. Моей воли хватило лишь на крупные и важные сосуды. Я отвлекался на бег, терял контроль. Если бы мадам Помфри не помогла, я бы не справился.
Наконец, колдомедик выдохнула, опуская руки.
— Он потерял много крови. Я пытался остановить, но не получалось, — мой голос был каркающим.
— Ему нельзя давать кроветворное зелье в ближайшие двенадцать часов, — покачала головой мадам Помфри. — Войдет в конфликт с чарами и заживляющим. Он справится, Вадим, он волшебник.
— Не справится, — покачал я головой. — Это был гиппогриф. Все его силы ушли на то, чтобы избавиться от магического следа от когтей.
— Так вот почему ты едва удержал его! — осенило Помфри, и она бросила испепеляющий взгляд на Хагрида. — Гиппогрифы?! Хагрид, если бы в классе не было истинного целителя, ученик умер бы прямо на месте!
Хагрид вздрогнул и съежился. Да, проблемы у него будут феерические.
Я перевел взгляд на Драко, в голове билась какая-то мысль.
— Ему нельзя кроветворное, но переливание крови может помочь! — осенило меня.
Мадам Помфри перестала отчитывать незадачливого профессора, и удивленно обернулась ко мне.
— Я знаю, магглы к этому прибегают, но у волшебников должна быть еще и магия совместима, — она с сомнением пожевала губами.
— Его родители, — я вскочил. — Позовите его родственников! Его мать, как минимум, её магия должна помочь! — я аж подпрыгивал от перевозбуждения.
Мадам Помфри кивнула и поспешила к камину.
— Профессор, вам тоже надо идти, успокоить учеников, — подсказал я Хагриду.
