— Анапнео! Энервейт!
В легкие ворвался воздух, нервы шарахнуло болью. Я взвыл, выгибаясь дугой. Из глаз брызнули слезы. Больно. Боль — это хорошо. Это означало, что я жив.
— Тихо-тихо, — мягко придержал меня Люпин, не давая навернуться с сиденья. — Всё закончилось, дыши глубже.
Я жмурился, смаргивая слезы, и дышал. Боже, какой сладкий воздух: свежий, насыщенный дождем и грозой!
Светили фонари, подрагивал пол. «Хогвартс — Экспресс» был снова в пути, и горел свет. Рон с Гермионой склонились над Гарри, стояли на коленях. Рядом со мной сидел Невилл с Люпином. Я приподнялся, но меня тут же затошнило, на лбу выступил холодный пот.
— Ну, как ты? — беспокоился Рон, помогая Гарри подняться.
— Ничего. — Гарри бросил взгляд на дверь. Существо в капюшоне исчезло. — Что это было? Где тот… ну который выл?
— Никто не выл, — Рон недоумевающе покачал головой.
Гарри осмотрел освещенное купе. Бледный — бледный Невилл таращил на нас глаза.
— Но я слышал вой.
— А я умирал, — хрипло сказал я, отчего все вздрогнули. — Поттер, мы только что познакомились с дементором. Эти ребятки вызывают самые кошмарные воспоминания.
— Тебе очень повезло оказаться рядом со мной, — нахмурился Люпин и сунул мне в руки шоколад. — Ты перестал дышать и чуть не умер.
— Спасибо вам, — я откусил кусок; по венам побежало тепло. — Вы спасли мне жизнь. Я этого не забуду.
Люпин отмахнулся.
— Не стоит. Ешьте шоколад, а мне нужно сказать пару слов машинисту.
Оборотень вышел из купе.
— Я так и не понял, что произошло. — Гарри вытер пот со лба.
— Ну, понимаешь, этот дементор стоял здесь и осматривался, и вы с Волховым… вы…
— Наверное, это был обморок, — Рон никак не мог успокоиться и переводил взгляд с Гарри и на меня. — Вы вдруг обмерли и упали. Ты забился, а Волхов начал задыхаться, посинел весь.
— А профессор Люпин подошел к дементору, вынул палочку, — продолжила Гермиона, — и сказал: «Никто из нас не прячет Сириуса Блэка под мантией. Уходи». Но великан не шелохнулся. Тогда Люпин что — то пробормотал, и из палочки на дементора посыпались серебряные искры, тот развернулся и тотчас исчез. А Люпин к Волхову метнулся.
— Ужас какой! — пропищал Невилл не своим голосом. — Когда это вошло сюда, почувствовали холод?
— Мне показалось, он явился с того света. — Рона передернуло. — Такой страх, как будто никакой радости никогда в жизни больше не будет.
— Но вы же не попадали с сидений, — неловко пробормотал Гарри.
— Я не упал, потому что у меня опыт по части обмороков. Я падаю исключительно вбок! — я важно поднял палец; рука противно дрожала. — А то знаешь, упадешь так, очнешься, а у тебя или нос разбит, или затылок. Учись, Поттер, пока я жив!
Ребята нервно рассмеялись.
О происшедшем больше не вспоминали. Поезд прибыл на станцию Хогсмид. Высаживались долго и шумно. Совы ухали, коты мяукали. Недалеко громыхал Хагрид, подзывая первокурсников. Крошечная платформа после дождя обледенела. Я чуть не навернулся, пока шел до карет. На грязной, в колдобинах, дороге их было не менее сотни. В упряжке стояли фестралы, всем своим видом показывающие, что произошли от ящериц. На самом деле очаровашки, только больно уж тощие. Недокармливают их, что ли?
Я забрался в карету вместе с гриффиндорской троицей. Внутри попахивало навозом и соломой. Рон и Гермиона сели напротив нас с Гарри и всю дорогу украдкой поглядывали, опасаясь повторения припадка. Карета подкатила к великолепным чугунным воротам, слева и справа высились каменные колонны, увенчанные крылатыми кабанами, рядом стояли два дементора, с ног до головы укутанные мантиями. Я ощутил подступающий озноб, в ушах зашумело. Я откинулся на пухлую спинку сиденья и будто провалился куда-то. Звуки долетали до меня издалека, тело было неимоверно тяжелым, конечности холодило, я закрыл глаза…
Кажется, меня встряхнули.
— …хов! Вадим!
В уши сквозь мерный морской шум пробился высокий обеспокоенный голос. Я приоткрыл глаза. Платиновые пряди, серебряные глаза — кто это? Мне плохо. Отстань от меня, я никуда не пойду, не хочу.
— Эй-эй! Не закатывай глаза!
Пощечина отрезвила ровно настолько, чтобы я смог узнать в приставучке младшего Малфоя. Глаза закрывались, хотелось обратно в уютную тьму, и у меня не было ни сил, ни желания противиться этому. Краем сознания я отметил, что Малфой зовет на помощь Люпина. Последовал очередной противный Энервейт, от которого я чуть не захлебнулся рвотой и окончательно уплыл… Нет, это меня на руках несет кто-то. Пахло незнакомо, и руки были тверже — не Северус. Где Северус? Где он? Мне плохо, мне нужен Северус!
