Луна говорила что-то еще, нервно мечась по комнате. Длинные волосы в солнечных лучах казались ослепительно-белыми, кожа слегка светилась. Школьная мантия и синий галстук ей удивительно шли. Она вообще вся была такая женственная, мягкая, хрупкая. Не столько телом, сколько душой. А ведь она могла изменить события куда лучше, чем я. Вспомнить хотя бы, как подфартило Флер…
Не стоит, Вадим. Пусть она твоя землячка, но она по-прежнему человек, девушка, которая и себя-то защитить не может. Куда ей вершить судьбу мира? Ей нужно сидеть в уютном светлом доме, в окружении детей. Из неё получится замечательная мать и жена, а не борец за мир во всем мире.
А ты вывалил на неё всё, молодец, Вадим. Как теперь её успокаивать?
— Это всего лишь рефлексии. Я уже сделал достаточно, чтобы перестать переживать по этому поводу, — я обессиленно прислонился к стене, прикрывая глаза, и помассировал виски. Голова начинала ныть. — Делай, что должно — случится, чему суждено… Перестань дергаться, Лавгуд. Всё уже случилось. И если ты хотела вмешаться, то нужно было делать это раньше. Я ведь предлагал. Чего ты хочешь от меня, Луна? Убедиться, что я знаю, что делаю?
Луна неуверенно кивнула, а потом пожала плечами.
— Это не так, — мягко заговорил я. — Даже ясновидение чётко показывает только то, что уже предопределено или происходит сейчас. Я… Мне тоже страшно, но если история повернулась так, значит, мы должны справиться. Другого выбора у нас нет и не будет. Я только благодарен твоим высшим силам, что мы оба имеем уникальные способности и даже в случае проигрыша, при самом паршивом раскладе, нас пощадят…
Я осекся. Пахнуло свежескошенной травой, зелеными яблоками. Резко, остро, как может пахнуть только выброс. Меня резко замутило, в висках застучало сильнее, стало труднее дышать. На руке рассыпался прахом какой-то оберег. И даже ящерица ни черта не помогла! Поттер! Зараза!
— Вы! Вы кто вообще такие?! Какого чёрта происходит?! О чём вы говорили?— вынырнул из воздуха взбешенный Гарри.
Почему я сразу его не почуял? Взгляд упал на неаккуратный тряпичный ком в судорожно сжатой руке. Ну, конечно! Мантия скрывает не только от глаз! А с его страстью ходить вокруг невидимкой да еще с интерактивной картой… Ну, Поттер! Что ж тебе в Больничном крыле-то не сиделось?!
Мозги моментально вскипели, пытаясь сообразить, что мы тут наговорили и что мог понять Гарри. Осознав, что довольно много, я застонал и побился затылком об стену.
— Блять! Твоя мантия…
— Ты собираешься рассказывать или нет? Отвечай! — орал Гарри.
По затылку будто огрели мешком. Я отшатнулся, стараясь не вдыхать запах зеленых яблок, приторный до тошноты. Луна явственно побледнела. Черт! Ну, и что говорить прикажете?
— Вадим! Ты же мой!.. Ты так и будешь молчать?! — голос Гарри сорвался.
Луна перепугано переводила взгляд с меня на него и обратно. Ну, а она-то чего молчит?
— А что ты хочешь от меня услышать? Правду? Ты уверен, что будешь знать, что с ней делать, что тебе это чем-то поможет? — ответ получился глухим, равнодушным. — Что-то изменилось? Я все тот же… и всегда был таким. Ты пока не готов к этой правде, уж поверь.
Сказать, что удалил паразита? Но у Гарри возникнут закономерные вопросы вроде «а что это было такое», «откуда ты узнал», «есть ли еще», «как называется»…
— Это мне решать! — злился Гарри.
Ох, друг, не знаешь ты поговорку «меньше знаешь — крепче спишь».
— С чего ты взял? Может, тебе её и знать-то будет необязательно...
— Да пошел ты! — крикнул Гарри, снова перебивая меня, и выбежал за дверь.
Я привалился к стене и, не удержавшись на ногах, медленно съехал на пол. Тошнило. Руки не слушались. Где-то на заднем фоне тихо, словно через помехи, пробилось гудение Хогвартса. Я не слышал его с первого курса. Насколько же Гарри силен, что щит ящерицы не выдержал?
— Ты его спровоцировал, — слабо пробормотала Луна. — Чего ты хотел добиться?
Ей тоже досталось от выброса — белая до серости, губы трясутся, руки дрожат. Пожалеть бы, да сил не было. Я помассировал виски, пытаясь собраться с мыслями. Лицо было покрыто липкой испариной, руки дрожали. Мыслей было так много, что на Гарри просто не оставалось места. Луна продолжала выжидательно смотреть. Невыносимый взгляд. Она же хотела помочь Гарри, вот пусть сама и объясняется! Это же несложно — поговорить с пятнадцатилетним подростком?
