Мальчик нерешительно подошел ближе и, застенчиво поклонившись, шепеляво пролепетал:
— Петер Балог.
Дежери встал и в тон ему, церемонно поклонившись, сказал:
— Ласло Дежери…
— Вижу, знакомство уже состоялось… — раздался в дверях оживленный женский голос.
Это была Жужа. Она пришла за сыном, но, увидев гостя, в нерешительности остановилась на пороге и так же, как и ее сын, попятилась было к двери, чтобы незаметно уйти. Однако, овладев собой, она все же вошла в комнату. Лицо ее то заливал нежный румянец, то оно вдруг бледнело. Это выдавало ее смятение и никак не вязалось с непринужденным тоном, которого Жужа старалась держаться.
Дежери только теперь сообразил, что этот малыш — сын Жужи. Почему-то эта мысль не возникла у него, когда мальчик влетел в комнату и даже когда Вардаи назвал его своим внуком. И лишь при появлении молодой женщины Дежери осенило: ведь мальчик-то похож на Жужу!
Подойдя к Жуже, он поцеловал ей руку.
— Мне вы решили не представляться?
Жужа свободно держалась и казалась веселой.
— А ведь в этом действительно есть необходимость: мы же не виделись целую вечность… — заметил Дежери смущенно и робко.
— Мы помешали? Простите, но во всем виноват Петер. Ему во что бы то ни стало хотелось показать дедушке свой первый охотничий трофей.
— Ты сам поймал воробья? — спросил Дежери мальчугана, жавшегося к матери.
— Нет, он еще не настолько ловок. Воробушка он отнял у кошки. Но безусловно, это смелый поступок. Не так ли?
— За тебя, Петер, не приходится опасаться. Как вижу, ты малый не промах, не пропадешь, — пошутил Вардаи. — Пусть другие стараются, ловят, ты потом сумеешь у них отнять добычу.
— Смотри, дед, научишь внука на свою голову.
— А что тут плохого? Я не умел так поступать, пусть внук будет умнее меня.
— Но не следует забывать, что кошки в таких случаях имеют обыкновение царапаться, — рассмеялся Дежери.
— Жаль, вы не видели, как это все было. Прекомичная сцена! Кошка яростно шипела, шерсть у нее встала дыбом. Я боялась, как бы она не выцарапала мальчику глаза. Но Петеру все было нипочем, он бесстрашно кинулся спасать растерзанного воробья, словно воевать с кошками для него дело привычное.
— Эту черту он унаследовал явно не от своего деда, уверяю вас, — сказал Вардаи.
Дежери весело заметил:
— У каждого человека обычно бывает два деда, не так ли?
По наступившему молчанию Дежери понял, что сказал лишнее.
— Продолжайте вашу беседу, мы вас покидаем. Пойдем, Петер, выпустим воробушка на волю. Может, ему, бедняжке, повезет, и он сумеет вспорхнуть и улететь.
— Оставайся с нами, Жужа. Мы уже обо всем переговорили. Верно ведь, Ласло?
— Да-да, конечно! Вот только с Петером мы еще не все обсудили.
— Хотите поговорить с ним с глазу на глаз? — поддразнила Жужа. — Предупреждаю, Петер пока не волен поступать по своему усмотрению. Так что вам придется у меня спросить разрешения…
— Так-так… А у меня есть для него заманчивое деловое предложение.
— Если я сочту его приемлемым, пожалуйста.
— Есть у меня ручной сарыч, он на лету ловит воробьев, но добычу свою не заклевывает. Он ловчее самого проворного кота. Я охотно уступил бы его Петеру, ну а добычу мы могли бы поделить пополам.
— Предложение принято, — с напускной серьезностью согласилась Жужа. — А насчет дележа — посмотрим.
Дежери и Жужа бойко обменивались репликами. Мальчик мало что понимал в этом словесном каскаде. Недоуменно и с явной завистью, цепляясь за юбку матери, уставился он на взрослых, как бы отнявших у него любимую игрушку и почему-то не принимающих его в свою веселую игру.
— А почему бы нам не сесть за стол? — спросил Вардаи. — Ведь разговаривать легче сидя.
Может быть, он заметил, что за необычной словоохотливостью молодых людей и взаимным подтруниванием скрывается желание перебросить мост над разделявшей их пропастью.
— Долго вы намерены пробыть дома? — спросил Дежери у Жужи.
— Трудно сказать, — уклончиво ответила Жужа. — В здешних местах чудесная осень…
— Здесь чудесная и зима… и весна… — заметил Вардаи.
— А вы, как я слышал, теперь живете в Сегеде? — спросил Дежери.
— О, неужели и до вас доходят слухи о том, что делается в мире, за стенами вашей обители?
