— С меня довольно! — промыслил он в нахлынувшем раздражении. — Мне необходимо вернуться.
— Куда вернуться? — удивились ближайшие соседи. — В этом нет нужды. Все точки в нашем мире равнозначны.
Лоу еще раз раскрыл рецепторы и убедился в их правоте.
— Я не то имел в виду. Я должен вернуться обратно, в реальный мир. В наше обычное измерение. Неужели вам самим никогда не хочется там побывать?
— О, сладость дивная единственного вдоха! — надрывно откликнулся кто-то из окружающих. Один? Или миллиард?
— О, слезы от соринки, в глаз попавшей! Давленье ветра на горячей коже! Прохлада, сырость, сухость… Волшебство обычных чувств! Мы все хотим вернуться!
— Эй, да вы что, спятили? Кто вам мешает вернуться? Разве переход через «Око» не двусторонний процесс? Машина снова запущена, и вы можете спокойно выбраться отсюда. — Он активировал часть рецепторов и убедился, что все механизмы продолжают функционировать, лучи по-прежнему перекрещиваются над островом, а плоский диск «Ока» вращается, не снижая оборотов.
— Твоя горячность нам понятна, — вторглась в его сознание одинокая мыслеграмма; на этот раз Лоу точно определил, что она принадлежит первому Мыслящему, — что же, не ведал ты, что путь назад утерян. Ты видишь сам, что в этом измеренье привычных больше нет координат. Проникнуть мы способны в суть явлений — структура «Ока» нам ясна в деталях. Мы видим все: машины, острова, все пять лучей и точку их скрещенья. Лишь одного увидеть мы не можем — той части «Ока», что вратами служит из мира нашей скорби в мир другой. И в этом — вся трагедия народа!
— Века искали мы отсюда выход, — подхватили десятки и сотни бесплотных голосов, — и не нашли. Отсюда нет возврата. Отсюда «Око» не увидеть нам.
— Согласно вероятностным законам… — начали было привычную дискуссию около тысячи самых ревностных полемистов, но Лоу было не до них. Он еще раз огляделся в недоумении. Серое пятно по-прежнему четко обрисовывалось среди клубящейся белесой мути.
— Ничего не понимаю. Вот же оно, прямо здесь!
— Конечно здесь, наивный наш двуногий! — воскликнули разом миллионы исстрадавшихся коцитан. — Оно всегда здесь было, все столетья, но мы его увидеть не могли.
— Зато я его вижу! — отрезал Лоу и решительно двинулся к серому пятну.
— Не может быть! — хором промыслили десять тысяч скептиков.
— А вдруг как раз и может? — Первый Мыслящий простер рецепторы и проник в изначальную структуру новичка. — Невероятно! Восприятье гостя от нашего отлично! Пусть в деталях, но все же видит он не так, как мы!
— Пятно слепое? — сразу заинтересовались соседи. — Круг прозрачный? Сфера?
— Да сколько можно повторять?! — разозлился Лоу. — Вот оно, прямо передо мной! — Серое пятно с расплывчатыми контурами оставалось на месте и вроде бы не собиралось никуда исчезать.
— Я повторяю: мы его не видим, — мягко заметил первый Мыслящий, — но променять с готовностью согласны все, что имеем, на единый вздох.
— И вы не пожалеете лишиться всего этого? — Лоу мысленно изобразил круговой жест. — Всех источников познания, всех безграничных возможностей?
Первый Мыслящий возник перед ним и заглянул в глаза — вернее сказать, промыслил действие, аналогичное в условиях иного измерения реальному телодвижению.
— Плевал я на бессмертие, пришелец! А если видишь выход — так веди!
— Тогда за мной!
Лоу нырнул внутрь серого пятна. Преодолев слабое сопротивление среды, он вырвался наружу, чувствуя себя усталым путником, наконец-то добравшимся до порога родного дома в ненастный день.
Он снова стоял на поверхности луча, бьющего из машины на пятом островке. За спиной тускло светилась сфера «Ока». Внутри радужной оболочки клубился серый туман.
Его что-то толкнуло в спину. Лоу оглянулся. Рядом стоял коцитанин. Он был семи футов ростом, намного крупнее и выше, чем Создатель. Могучее тело с мощными узлами мышц было необыкновенно красиво. Глаза сверкали удивительным огнем. Он посмотрел на небо, на солнце и с жадностью вдохнул насыщенный солью морской воздух. Затем обратился к Лоу. Бостон с удивлением обнаружил, что с легкостью понимает каждое слово коцитанина.
— Ничего странного, друг. В том месте знания усваиваются с такой же легкостью, как пища в материальном мире. За тот краткий промежуток времени, который тебе довелось провести среди нас, мозг твой усвоил многое. Тебе еще долго предстоит удивляться тому, сколько ты успел узнать. Еда! Пища! — сладострастно воскликнул коцитанин, словно речь шла о величайших драгоценностях Вселенной. — Какое счастье снова глотать, жевать, переваривать! — Лоу с опаской покосился на соседа — на вегетарианца он никак не походил.
