— Надо бы узнать, где Капусто сейчас, — сказал Марек. — Вряд ли до сих пор сидит в Западном Берлине.
— Это мы по своим каналам выясним, — : пообещал Сташек ’Вельский.
— Вы что, и в самом деле решили, что я еду? — ужаснулась Тереса. — Не только Люцина спятила, вы все?
— Другого выхода нет, — отозвалась я. — Нельзя же упустить такое сокровище. Ни твои родичи, ни твоя родина в золоте не купаются, денежки пригодятся. Я уже не говорю насчет уникальных предметов искусства для наших музеев!
Вся семья, как один человек — редкий случай — выступила единым фронтом против Тересы. Она просто обязана разыскать Джона Капусто, он же прилизанный Никсон, и выдрать у него сокровища, завещанные нам предками. Воодушевленный новой идеей, Михал Ольшевский воспрянул духом и вместе с нами уговаривал Тересу. Та отчаянно отбивалась.
— Как вы себе это представляете? Я его поймаю, повешу на дереве связанного, и стану на костре поджаривать ему пятки? Так он и выдаст тайник!
Могла бы знать — если все родичи навалятся, спасенья нет. Вскоре бедняга выдохлась, сил хватало лишь на то, чтобы слабым голосом лепетать жалкие слова о том, что ее, Тересина, смерть будет на нашей совести. Ничего, наша фамильная совесть еще и не то вынесет…
Не успела Тереса и глазом моргнуть, как мы уже все формальности провернули. Я лично съездила вместе с Тересой во французское посольство за визой. У Михала французская виза была, он планировал свой отпуск в этом году провести во Франции. Мы купили им билеты на самолет, разумеется, на деньги Тересы. Тереса растеряла всю свою энергию и теперь позволяла делать с собой все, что мы хотели — ну точь-в-точь покорная овца, влекомая на заклание.
Необходимость во французских визах объяснялась тем, что, как следовало из полученных по своим каналам сержантом Вельским данных, Джон Капусто, гражданин США, постоянно проживал во Франции. У него оказалось и в самом деле два адреса — в Париже, недалеко от Площади Республики, и в Руане. Из той же милицейской информации следовало, что Западный Берлин он покинул и приземлился под Парижем, в аэропорту Ла Бурже.
Провожая Тересу и Михала, я дала тетке напутственный совет:
— А когда уже будете в Париже, выберетесь как-нибудь в Венсьенский Лес.
— Венсьенский Лес? — удивилась Тереса. — А чего я там не видела?
— Там проходят рысистые испытания. На бегах ты хоть когда-нибудь была?
Тереса лишь раздраженно покрутила пальцем у виска, но Михал заинтересовался:
— И там можно делать ставки? Интересно, как их делают?
— А вы что, никогда не играли на бегах?
— Никогда. Понятия не имею, как это делается.
— А вы случайно не в апреле родились?
— Нет, в ноябре.
— Прекрасно, потому что апрельским на бегах делать нечего. Так вот, слушайте меня внимательно: обязательно съездите туда и поставьте на что угодно. Новичок обязательно выиграет! Но во второй раз лучше не соваться — проиграетесь, как пить дать!
— Замечательно! — обрадовался Михал. — А как делают ставки?
— Боже! — простонала Тереса, но я, не слушая протестов семейства, подробно проинструктировала Михала. Прочла небольшую лекцию и о лошадях, и о принципах игры, пользуясь датской терминологией, ибо занималась этим только в Дании, в Польше рысистых испытаний не бывает, так что польская лексика мне без надобности. А датская — международная, во Франции Михалу пригодится. Молодой человек слушал меня внимательно, подошел к вопросу с достоинством научного работника, даже кое-что записал для памяти.
— Жаль, что мы не в Данию едем, — заметил он. — Но ничего, может наша Капуста и в Данию рванет…
— Или в Аргентину, — в тон ему произнесла Тереса.
— Или на Северный полюс. А мы за ним!
Люцина с беспокойством взглянула на сестру и прошептала мне:
— Пусть уж они скорей уезжают. Беспокоюсь я за нее.
— Они улетают завтра утром, — ответила я. — Не волнуйся, сейчас напоим ее валерьяночкой, за ночь ничего не случится…
* * *
У Тересы немного отлегло от сердца, когда выяснилось, что комната обойдется ей всего в десять франков за сутки. Остановились они с Михалом в небольшом пансионате, хозяйка которого недорого сдавала очень приличные комнаты, но только знакомым. Михал относился к ним, он не раз останавливался здесь и снискал доверие хозяйки. Париж оказался дешевле Канады, и Тереса малость поуспокоилась.
