— Еще как интересуются! — перебила сестру мамуля.
— Но я уверена — в усадьбе прабабки тоже был какой-нибудь колодец…
— Если ты еще раз упомянешь колодец… — зловеще начала Тереса…
Добрая тетя Ядя поспешила предотвратить ссору:
— Я уверена — в усадьбе прабабушки и склеп тоже должен быть! Давайте для начала заглянем в склеп!
— Но ведь ясно же сказано — клад находится именно здесь! — возразила Люцина.
Франек по-деловому подвел итог наших рассуждений:
— Значит, вы считаете, клад может быть запрятан или в склепе, или в развалинах, или в каком-нибудь колодце. Может, вы и правы. Прятал клад наш дедушка, а уж он был хитер! Вот знать бы только, прятал он в спокойной обстановке или спешил.
— Ну и… — оживился Марек. — В спокойной или наоборот?
— Не знаю, меня там не было.
Михал задумался, наморщив лоб.
— Он был очень стар… Я говорю о нотариусе, — рассуждал он вслух. — Пани Больницкая скончалась, а нотариус остался с сундуком на руках. Помогали ему Франтишек Влукневский, ну и тот самый Менюшко…
— Менюшко! — вырвалось у Люцины.
А Михал Ольшевский вдохновенно продолжал:
— Судя по датам документов, между составлением завещания и записью, оставленной нотариусом, прошло два года. Всего два года… Сын нотариуса уже ничего не прятал и не перепрятывал, значит, спрятано было в период, прошедший за эти два года…
Люцина опять не выдержала:
— Позвольте напомнить вам об этом паршивце Менюшко…
— …который мчался по полю, — язвительно добавила Тереса. — Что ты все мешаешь? Кому какое дело до того, что он там когда-то где-то мчался?
Михал Ольшевский пытался сохранять спокойствие:
— Менюшко и в самом деле мог оказаться опасным… Может, нотариус и Влукневский знали об этом? Может, не доверяли ему? Может, торопились спрятать сундук, чтобы тот не узнал? А он подсмотрел? Недаром ведь через столько лет здесь поблизости крутился…
— Теплее, теплее… — одобрительно произнес Марек.
Я вдруг перестала слушать окружающих, мысленно перенесясь в далекое прошлое. Увидела в своем воображении поместье прапрабабушки, которого никогда в жизни не видела. Темная ненастная ночь, двое мужчин с трудом волокут тяжеленный сундук и, кряхтя, водружают его на телегу, запряженную четверкой сильных лошадей. Третий мужчина, прячась в кустах, следит за ними горящими глазами. Двое тихо переговариваются, о чем-то совещаются, кидая время от времени незаметный взгляд на третьего в кустах, потом бросаются в телегу, ударяют по коням и четверка мчится в ночную тьму… Третий тоже не дурак. Отвязывает от дерева своего коня, вскакивает в седло и мчится следом за ними…
— На их месте я бы сделала вид, что прячу клад в подвале дома нотариуса, — вырвалось у меня. — А потом, отделавшись от алчного Менюшко — не торчал бы он со своим конем день и ночь у дома нотариуса! — я бы перевезла сундук в другое место, лучше всего на усадьбу Франтишека Влукневского, а тут быстренько где-нибудь спрятала. Быстренько, чтобы вредный Менюшко не поспел… А если быстренько, то самое простое — в колодец и следы в воду…
Родичи молча внимали мне, как древней пророчице. Возражения были только у Люцины:
— Но вредный Менюшко догадался, — сказала она. — Догадался, что у Влукневского, только места точно не знал. И стал искать следы спрятанного, следов не нашел, принялся искать в наиболее перспективных местах..
— А ведь следов не осталось только в том случае, если сундук действительно спрятали в колодце! — взволнованно воскликнул Михал. — Все остальное не удалось бы быстренько замаскировать.
В кухне Франека наступила вдруг тишина. Все молча переваривали услышанное, глядя большими глазами друг на друга.
Нарушила ее очень довольная мамуля:
— А что я говорила? Конечно же колодец! Колодец наших предков!
Я набросилась на Марека:
— А ты почему молчишь? Голову даю на отсечение — ты что-то знаешь об этом!
— Может, и знаю, — ответил Марек и снова посмотрел на Казика, который совершенно возмутительно игнорировал свои обязанности часового. Парень вздрогнул, вспомнив, что стоит на вахте, исчез из нашего поля зрения и спустя минуту появился — все спокойно!
Марек продолжал:
— Кое-что я узнал от людей, кое-что — из старых записей в костелах. В давние времена многие интересные вещи записывались в костельных книгах. И если не было пожара, из этих книг много чего интересного можно было узнать. А в войну ксендзы и викарии самоотверженно сохраняли старинные книги…
