— Все еще валяешься, лежебока? – в комнату вошел Миша, который уже успел сбегать к реке и искупаться перед завтраком.
— «Шерлок Холмс», помоги, — взмолилась сестренка. – Я действительно их видела, а бабушка мне не верит.
— Кого видела?
— Волков. Весь склон был усеян светящимися точками, так светятся глаза хищников.
— Так–так, посмотрим…
Брат выглянул в окно – по ту сторону заросшей птичьей гречишкой проселочной дороги, был виден пологий склон холма, похожий на ковер из желтых, красных, фиолетовых и белых цветов. Сено еще не скосили, и от цветов сладко пахло медом. Миша задумчиво смотрел на эту идиллическую картину, словно что–то вспоминая.
— Неплохо бы собрать букетик полевых цветов для дома, — вдруг произнес он. – И посмотреть на него в темноте.
Сначала Женя не поняла, о чем говорит брат, но потом стала догадываться.
— Так ты думаешь, это светлячки? – обрадовалась она, такому простому разрешению мучившего ее вопроса. – Маленькие зеленые существа, о которых писала прабабушка?
— Вероятно. Но надо еще получить экспериментальное подтверждение версии, провести следственный эксперимент, — улыбнулся довольный «Шерлок Холмс». – Пойдем собирать цветы.
Марья Васильевна направилась к выходу из комнаты, позвав за собой внуков. Миша уже собирался последовать за ней, но тут Женя вспомнила непонятный шум, разбудивший ее ночью:
— Подожди, Мишка. Все не так просто. А крики? Они были просто ужасными, я думала, что это волки напали на людей.
— Крики?
— Сегодня ночью кто–то жутко вопил. Похоже, эти вопли доносились со стороны лечебницы.
— Насчет криков пока ничего не могу сказать. Лично я их не слышал, но не отрицаю, что они могли быть. Проще всего узнать у местных жителей. Жаль, что я ни с кем не говорил во время прогулки. Хотя…
Присев на подоконник, он наморщил лоб и полез в карман за губной гармошкой. Кумир Миши Шерлок Холмс, в часы серьезных размышлений, решая важные проблемы, обычно играл на скрипке и последователь великого сыщика, подражая ему, тоже пытался музицировать. К счастью для окружающих, родители не купили сыну скрипку, а потому Мише пришлось довольствоваться старой губной гармошкой. Впрочем, простенький инструмент в «умелых» руках мальчика легко превращался в «оружие массового поражения». Соседская собачонка Лиска обычно начинала жалобно подвывать, заслышав тоскливые трели, а мама хваталась за щеку, словно у нее начинался приступ зубной боли. Вот и теперь комнату наполнили душераздирающие скрипучие звуки – такова была музыка размышлений юного сыщика. Женя терпеливо сносила этот концерт, ожидая, когда же «Шерлок Холмс» закончит терзать ее слух и сообщит о результатах размышлений. Наконец «музыка» смолкла, и Миша торжественно произнес:
— Ночной переполох вызван теми, кто жжет костер на островке. Боюсь, эти люди еще встанут на нашем пути.
— Какие люди? Какой костер?
— Помнишь, когда мы впервые пришли на берег реки, я сказал, что необитаемый островок кто–то посещает? Пугал тебя людоедами.
— Да, помню.
— Сегодня, я пошел искупаться и заметил, что костерок на острове еще дымит, похоже, место ночного привала покинули совсем недавно, в спешке, не сумев до конца погасить огонь. Профессиональный интерес сыщика заставил меня заняться решением этой проблемы. Как ты знаешь, иногда я устраиваю себе небольшие тренировки – наблюдаю за кем–либо, по его внешнему облику пытаюсь определить его род занятий и тому подобное.
— Ты плавал на островок?!
— «Шерлок Холмс» никогда не нарушает слова! Если бы я побывал на острове, то разрешил бы все вопросы, а так мне пришлось довольствоваться только отпечатками подошв. Я подумал, что люди, проводившие ночь в этом уединенном месте, скорее всего, попали на остров с нашего берега реки, поскольку отсюда добираться значительно ближе. Естественно, что их следы следовало искать ниже островка, поскольку течение неминуемо сносило бы их вниз по реке. Пройдя немного вдоль берега, я обнаружил в зарослях камыша маленький плот. Он бы не выдержал и ребенка, но на него можно было нагрузить свои вещи и одежду, а самим вплавь перебраться к островку. Рядом на песке я обнаружил отчетливые отпечатки подошв. Это были кроссовки сорок пятого размера и остроносые летние ботинки. Прятал плот в кустах обладатель внушительных ступней, а его спутник в это время стоял в стороне, что–то говоря своему приятелю.
