Коллекция детективов - страница 107
— Какими судьбами?
Я протянул ей букет сирени, который купил на остановке, и сказал, что соскучился. Она негромко рассмеялась и махнула рукой:
— У меня сейчас лекция, куда я с такой охапкой!
Это было не совсем то, на что я рассчитывал, но делать было нечего. Я достал из кармана кусочек пластмассы и протянул его Марине.
— Можешь определить, что это за хреновина? Я не уверен, но кажется именно из-за нее ухлопали человека.
Она покачала цилиндрик на ладони:
— Ладно, попытаюсь. Чего не сделаешь для старого друга! Позвони денька через два.
И, ничего больше не сказав, ушла.
А я, оставшись один, странным образом мгновенно потерял всякий интерес к пластмассовой таблетке, и вся эта суета вокруг нее показалась полной глупостью. Гораздо больше меня терзала теперь неудовлетворенность от нашей встречи с Мариной. Я был недоволен собой и чувствовал себя дураком. В таком состоянии духа и приехал домой.
Поднявшись на седьмой этаж, отпер дверь своей холостяцкой квартиры и первым делом направился к холодильнику. Хотелось есть. Но не успел я распахнуть дверцу, как раздался звонок в дверь. Чертыхнувшись, пошел открывать.
На пороге стоял невысокий худощавый человек в сером костюме и черной рубашке без галстука. У него были усталые недоверчивые глаза и жесткие складки у рта.
— Вы — Ладыгин Владимир Сергеевич? — поинтересовался он.
Я кивнул, пытаясь вспомнить, видел ли я когда-нибудь этого человека.
— Следователь прокуратуры Рыбин, — коротко представился он, — приезжаю к вам уже второй раз. Можно войти?
Я пожал плечами:
— Пожалуйста!
Он вошел и быстрым взглядом окинул мое жилище.
— Однокомнатная? Так-так… Владимир Сергеевич, вы вчера увозили на «скорой» некоего Казарина?
Я кивнул.
— Что-нибудь можете о нем сказать?
Мне ничего не оставалось, как опять пожать плечами.
— Да, пожалуй, ничего. Я могу сказать что-то о его ранении, состоянии… а о нем самом? Жена его толковала о каких-то неприятностях. Спросите у нее…
Рыбин пронзительно посмотрел на меня и спокойно сказал:
— Я обязательно последовал бы вашему совету, но, к сожалению, Казарина Галина Николаевна сегодня утром исчезла.
Галина Николаевна Казарина выслушала сообщение нейрохирурга без слез. Она потеряла способность четко мыслить, и все чувства ее притупились. Как сквозь сон до нее доносились слова врача — о костных осколках, о базиллярной артерии, о нарастающей гематоме…
А Тяжлов, недовольный собой, говорил нарочито строго, обстоятельно, обильно пересыпая речь медицинскими терминами, пока наконец не сообразил, что старается впустую.
Казарина еще некоторое время смотрела на хирурга, будто ожидая продолжения, а потом произнесла бесцветным голосом:
— Я хочу уйти. Кто-нибудь может проводить меня?
Тяжлов, спохватившись, сказал поспешно:
— Да-да, разумеется! Пойдемте со мной!
Галина Николаевна послушно двинулась за ним. Хирург открыл дверь в кабинет старшей сестры:
— Наталья Ивановна, прошу вас, проводите женщину до проходной и вызовите такси!
Возле Казариной тотчас выросла внушительная фигура старшей сестры, затянутая в хрустящий белый халат.
— Пойдемте, милочка! — довольно бесцеремонно произнесла Наталья Ивановна. — Вы ведь супруга того мужчины с огнестрельным ранением? Дети есть? Нет? Что ж, хоть в этом вам повезло… Недавно привозили одного предпринимателя — с проникающим черепно-мозговым, жена осталась с тремя детьми…
Развлекая Галину Николаевну подобными рассуждениями, старшая сестра довела ее до проходной и вызвала такси по телефону охраны.
— Эта женщина подождет у вас машину! — заявила Наталья Ивановна стриженым ребятам. — Поможете ей сесть. И будьте повежливее. — И, напоследок сказав Казариной: «Мужайтесь!» — ушла в корпус.
Казарина чувствовала себя неуютно — больничный забор, стриженые затылки, запахи сирени, странным образом смешанные с невыветривающимся больничным запахом, раздражали ее. Поколебавшись, она толкнула дверь пропускного пункта и вышла на улицу.
Утреннее солнце едва позолотило крыши домов. Ветерок пробегал время от времени по пустой улице, едва тревожа листву.
Галине Николаевне стало зябко и неловко от того, что стоит посреди улицы в халате. Беспомощно оглянувшись, она вдруг увидела неизвестно откуда взявшуюся «Волгу» грязно-серого цвета с тонированными стеклами. Водитель открыл правую дверцу и, перегнувшись через сиденье, любезно спросил:
