Колхозное строительство 71 - страница 15

Вячеслав Михайлович отложил письмо и промокнул платком набежавшую слезинку. Дождался! Всё-таки дождался! Чуть не десять лет. В середине ноября 1961 года Молотов был отозван из Вены, снят с занимаемой должности руководителя советским представительством при штаб-квартире агентства ООН по атомной энергии (МАГАТЭ) и исключён из партии. 12 сентября 1963 года его отправили на пенсию. Почти десять лет он всё писал письма — сначала Хрущёву, а потом Брежневу — с просьбой восстановить его в партии. Работу не просил — смирился, да и почти восемьдесят лет всё же. А тут вспомнили! И партбилет вернули, и работу предлагают. Конечно, Алма-Ата — это не Москва. Не тот ЦК. Но даже и раздумывать не надо! Надо ехать. Вот только Полина чуть хворает последнее время — и с дочкой что? Нет. Надо ехать обязательно.

— К…как вас зовут?

— Ох, извините, Вячеслав Михайлович. Я — Пётр Оберин. Шофёр Петра Мироновича, — мужчина, стоящий у стола, опять поймал себя за руку, которая потянулась к виску.

— Ты, П…петя, п…передай товарищу Тишкову, что я с…соглас…сен. Что н…нужно д…делать? — Молотов вновь нацепил на переносицу небольшие старенькие очки.

— Да ничего не нужно, — пожал Оборин плечами.

— Ну, б…билет…ты на сам…молёт?

— Не нужны билеты никакие, у Петра Мироновича свой самолёт. Вы скажите, когда будете готовы, и он пришлёт его за вами.

— Н…неожиданн…нно, — сильнее стал заикаться Молотов. — Св…ой сам…м…молёт?

— А вы не знаете, кто такой Тишков? — сочувственно улыбнулся бывший военный.

— Министр к…культуры…

— Ну, да. Отстали вы от жизни, Вячеслав Михайлович.

— П…потом м…министр сельск…кого хоз…зяйства.

— И это тоже.

— А с…сам…молёт?

— Есть у Петра Мироновича деньги — вот и купил. «Боинг-747» сначала, но потом подарил его КБ Ильюшина, а сейчас купил «Боинг-727».

— Странн…ные вещи ты, П…петя, рас…сказываешь.

— Ну, у вас ещё всё впереди! Свяжетесь с товарищем Тишковым — ещё и не такого насмотритесь.

Старушка, одетая в строгое чёрное платье, в это время принесла стакан чая в мельхиоровом подстаканнике. Бедно живёт бывший всесильный министр. Да вся Сталинская гвардия такая — всё для страны, ничего для себя. А страна вон как с ними.

— П…полина, мы едем в Алм…ма-Ату. И м…м…меня восстан…новил…ли в п…партии…

Занятия на военной кафедре. Майор обращается к студентам:

— Диктую задачу: Самолёт налетал за сутки 100 часов. Не, чего это я, сто — дофига. Пусть будет пятьдесят.

Миша утопал, солдатики ещё пару минут попереговаривались ни о чём и смолкли. Птички распуганные вернулись и чирикали чего-то чуть выше по склону. Не верилось ни в какую бомбу. Не было в той реальности — и в этой не должно быть. Лежал Тишков на боку и пытался вспомнить, что знает об атомных бомбах в КНР. Получалось, что ничего. Там, в будущем, были какие-то потуги со стороны Путина договориться с США, те согласны были только при учёте китайских бомб — а их крохи, с сотню. Это по сравнению с тысячами у СССР и США. А сейчас? Десяток? Если самолётов было семнадцать, то семнадцать бомб? Ерунда какая. И почему Алма-Ата? У них есть ближе Владивосток и Хабаровск. Примерно на таком же расстоянии — Иркутск. А Новосибирск с Красноярском? Стоп. Вона чё! Там, между нами, Монголия! Там ракет понапихано. То есть, на самом деле, в пределах досягаемости их самолётов три больших города. Владивосток, Хабаровск и Алма-Ата. Ну, Пётр бы выбрал Алма-Ату — те два города явно лучше охраняются. Там войска стоят, там аэродромы с самолётами, а тут — мягкое подбрюшье, атаки на которое никто не ждёт.

Ну, допустим. Но семнадцать самолётов? Часть, скорее всего, с обычными бомбами. Тоже ничего хорошего, если пару тонн бомб сбросить на довольно деревянный город среди летнего зноя. Долго полыхать будет. Тьфу, тьфу!

Прервал поток плохих предчувствий майор.

— Пётр Миронович, отбой! Самолёт в Большое Алма-атинское озеро упал. Туда сейчас военные выдвигаются. Людей из убежищ не выводят пока, страхуются — вдруг ещё взорвётся. Вы что делать будете? — Миша спрыгнул вниз.

Как там его фамилия? Называл же, а то всё Миша, да майор. Ага! Лебедев. Как будет? Товарищ Лебедев, майор Лебедев. Хрень будет.