– А моя мама? – он умоляюще посмотрел на меня.
– Не беспокойся. Она скоро приедет к нам, – я достал свой талисман в виде ястреба и одел ему на шею. – Поноси пока мой амулет, чтобы все знали, кто твой отец.
Малыш с интересом принялся разглядывать серебренную фигурку. Вошел Нордек, принесший с кухни всем нам обед. Малыш с аппетитом поел, а потом его стало клонить в сон. Я взял его на руки, и он вскоре заснул, прижавшись ко мне.
– Ты собираешься сделать его своим наследником? – полюбопытствовал Нордек.
– Вряд ли, – я покачал головой. – Ты забываешь о Бэйзеле.
– Ты до сих пор считаешь, что он жив? – даже Ретч усомнился. – Сколько времени прошло…
Я достал из-за пазухи кровавый кристалл.
– Капля крови еще жива, значит жив и он, – произнес я. – Отдохните пока. Мне надо подумать.
– Тэрсел, – разбудил меня тихий голос.
– Разве я звал тебя? – поинтересовался я, не открывая глаз.
– Я встретила Нордека. Он сказал, что ты вернулся и пока ничего не нашел… Кто рядом с тобой?
– Посмотри повнимательнее, – я с неохотой разлепил веки и поглядел на Мерлинду.
Она умилилась, изучая малыша.
– Такой же, как ты в детстве, – прошептала она, любуясь им. – Кто его мать?
– Такая же ведьма, как ты, – буркнул я, вылез из постели и принялся одеваться.
– Всегда ты так, – упрекнула Мерлинда. – Ему ведь еще и двух нет. У него есть имя?
– Эрслайт.
– Лайт? – удивилась она. – Темные колдуны никогда не используют слово «свет» в именах, даже если имя связано с ночью и означает «пепельный свет Луны».
– Не я его так назвал. Но на самом деле оно ему как нельзя лучше подходит.
Мерлинда встревожилась.
– Кто его мать? – повторила она.
– Тебе это не понравится.
Она нахмурилась, сопоставляя по времени некоторые давние события.
– Ты же не хочешь сказать… – она запнулась под моим насмешливым взглядом. – Его мать Авориэн?!
– В нем течет кровь сильнейших колдунов, моя и Лайтфела. Тебе это не нравится?
– Тебе не кажется, что ты совершил ошибку, заимев наследника со светлой кровью?
– Разве я говорил, что он будет моим наследником? – поинтересовался я.
– Что?! Ты отдашь его Лайтфелу, чтобы он вырастил из твоего сына твоего врага, который, возможно, станет могущественнее тебя?
– Прекрати! Я останусь на этом проклятом троне только до тех пор, пока Бэйзел не вернется.
– А если ты не найдешь его?
– Найду, – упрямо повторил я.
– Даже если и так, вдруг Бэйзел не захочет возвращаться?
– Что значит – не захочет? Это его законный трон.
– Ты забываешь еще кое о ком. Мой совет – оставь все, как есть. Иначе из-за Ментепера нас ожидают неприятности.
В это время проснулся Эрслайт и потянулся ко мне. Я прижал его к себе.
– Я подумаю над твоими словами. Но все же постараюсь найти Бэйзела. Позаботишься пока о малыше?
Эрслайт посмотрел на меня.
– Ты уезжаешь?
– Совсем ненадолго. Побудь пока с Мерлиндой.
Она с нежностью взяла его из моих рук.
– Не беспокойся о нем, – заверила она меня. – И будь осторожен.
Я некоторое время сомневался. Слова матери опять загнали в тупик. Но все же я решил переговорить с Ментепером. Пусть знает, что мне известно о том, что Бэйзел жив. Меня даже преследовало смутное подозрение, что Ментепер вполне ведает, где находится Бэйзел. Поэтому, оставив Эрслайта на попечении Мерлинды, я с Ретчем и Нордеком отправился на север.
– Ментепер! – позвал я, когда мы поздней ночью оказались у его дома.
Но он не отозвался. Я спешился и поднялся на крыльцо. Дверь немедленно поддалась под легким нажимом.
– Ментепер! – снова позвал я, заглянув внутрь.
Коридор тонул во мраке, но снаружи мы заметили в одном из окон чуть мерцающий свет, словно от гаснущей свечи. Я осторожно двинулся вперед, Нордек и Ретч последовали за мной. Вокруг по-прежнему стояла тишина. Мы поднялись на второй этаж и здесь уловили дальний отблеск. Прошли еще один коридор и оказались в зале, где обычно проводились занятия магии. Прямо посреди зала был открыт портал, уводящий во тьму, а перед ним догорала свеча. Я подошел ближе – слабенький огонек погас – и посмотрел в портал. За ним шел длинный, плавно изгибающийся влево темный коридор. Оттуда повеяло холодом, и я отступил, но в этот миг жаром обдало грудь. Я сжал в руке отцовский кулон. Кристалл стал почти горячим и чуть пульсировал часто и тревожно.
