– Это Фартап, – представил нам его Стартел. – Он пойдет с нами и покажет город.
– Я рад, что могу это сделать, – произнес он, метнув в мою сторону улыбку. – Обещаю, вам понравится.
Я нахмурился.
– Он странно смотрит на меня, или мне кажется? – шепнул я Гасту. – Я что ему не нравлюсь?
– Наоборот. Но лучше не спрашивай.
– Ты мне лучше объясни.
– Просто ты у нас очень симпатичный, – Гаст отвернулся.
– Он что – извращенец?!
Огненный маг пожал плечами.
– И у вас в обители это обычное дело? – с подозрением поинтересовался я.
– Что?! – Гаст покраснел до корней волос. – Как тебе такое пришло в голову?
– Ну… вы с Инведнисом никогда не смотрели на женщин…
Гаст едва не испепелил меня взглядом.
– В нашей обители никогда такого не было, – в бешенстве прошипел он. – Может у тех, кто нас покинул после раскола, это повелось после долгой жизни вместе с людьми.
– Прости, – я отвернулся и, не в состоянии сдерживаться, прыснул со смеху.
– Что с тобой? – поинтересовался Скит.
– Наверное, это у него нервное, – предположил Инведнис, не зная причину моего веселья. – Может, ты нам скажешь? И мы посмеемся все вместе?
– Боюсь, что вы не поймете этой шутки, – я глянул на Гаста.
– Мерзавец! – процедил он сквозь зубы и подтолкнул меня к выходу. – Пойдем, но обещаю, все что угодно, но этого я тебе не прощу!
– Наш народ долго путешествовал, – начал торжественно Фартап. – Но все миры оказались мало населены, поэтому наши предшественники не стали обустраиваться там. Но, наконец, они дошли до этого мира и здесь столкнулись с великой человеческой цивилизацией с высоким развитием науки.
– Чего? – протянул Скит.
– Наука – это великое благо и великая сила. Она легче магии, но намного ее мощнее, а возможности ее не ограничены.
– Что они подразумевают под наукой? – я переглянулся с Гастом, и мы оба неодобрительно покачали головой.
– И многие, видя преимущество науки, отказались от магии. Только самые могущественные колдуны продолжили ею заниматься. Со временем их стало меньше, и теперь мы надеемся пополнить свои ряды вашими колдунами.
– Меньше? – спросил я, очаровательно ему улыбнувшись. – А сколько же вас всего?
Этот болван купился на мою улыбку, потому что ответил на вопрос.
– Около полусотни, но могущество наше огромно.
– Умно, – фыркнул Гаст и пожаловался мне. – Это надо же! Мы хотели просить помощи у жалкой горстки!
– Однако, если они действительно лучшие, это стоило того, – возразил я. – Подождем – увидим, – и поинтересовался у Фартапа. – А что Игниферос собирается делать с темными колдунами?
– Ничего страшного. Вас просто обратят.
– Обратят во что? – не понял я.
– Лишат магической силы, – пояснил он. – Самых способных колдунов оставят. Конечно, только тех, кто решится стать светлым. Обучат своему искусству. Но прежде, им придется пройти испытание. Этому же испытанию подвергнут даже светлых колдунов.
– Как?! – вырвалось у Гаста.
– Игниферос никому не сделает исключения.
Мы с Гастом, уже мало что понимая, уставились друг на друга.
– Он что же сказал, что и светлых магов тоже лишат колдовской силы? – изумился Гаст. – Но зачем?!
– Для них найдутся не менее достойные занятия. Он сам вам потом расскажет.
– Так что там дальше, про науку? – заинтересованно проговорил Стартел.
– Все, что видите вокруг себя, создано с помощью науки, – Фартап обвел все вокруг рукой. – С ее помощью, построены эти здания, улицы и машины. Это автобус, и на нем можно перевозить много людей.
– Он объясняет нам, словно мы малые дети, – я глянул на Гаста и принялся откручивать какую-то гайку на корпусе. – Это ведь обычная механика. Же-ле-зо. Пользоваться такими примитивными вещами – удел людей.
– Лучше не трогай, – остановил он меня. – Кажется, мы на нем поедем.
Я прикрутил гайку обратно. Фартап, в самом деле, открыл дверь и пригласил нас войти. Сам он уселся впереди, за ним Стартел и колдуны его отряда. А вся наша компания удалилась в самый конец. После того, как он повернул рычаги, машина плавно тронулась с места. Затем он пустился в длинные объяснения, как устроен автобус и как он работает. Кажется, с интересом, смешанным с восхищением, его слушал только Стартел. Инведнис с тоской смотрел в окно на улицы, где почти не росло деревьев.
