На следующий день мне удалось вырваться из лап ростовщика рано: в шесть вечера я уже выходил из конторы. Хотя, по правде говоря, ни из чьих лап я не вырывался: я вообще не предпринял никаких усилий для того, чтобы его уговорить. Обычно в таких случаях хозяин мой начинал злиться и ругаться, а в моменты плохого настроения даже раздавал тумаки и подзатыльники. Его сегодняшнее поведение меня удивило: он просто склонил голову в знак согласия и даже не подумал возражать. Чудеса, да и только, думал я, направляясь к площади недалеко от Монмартра. Так и в магию недолго поверить — мне уже начало казаться, что таинственное кольцо дарит удачу.
Елена ждала меня под навесом одного из магазинов. Вместо обычного модного платья на ней была одежда простолюдинки, а плечи покрывал старый серый плащ: моя просьба о свидании была внезапной, ей пришлось уходить из дома тайком, а на улице ее узнали бы, так что маскарад был как нельзя кстати.
— Андре, что случилось? — спросила она вместо приветствия и показала мне клочок бумаги — то была записка, которую я написал ей сегодня утром. — Мы ведь договаривались встретиться завтра! Надеюсь, ничего не произошло?
— Произошло! — выпалил я и, заметив, что она побледнела, продолжил: — Но… кое-что хорошее. Нам нельзя говорить об этом тут. Пойдем куда-нибудь… пойдем на кладбище!
Елена посмотрела на меня так, будто я сказал самую нелепую глупость на свете.
— На кладбище? Может, просто посидим в каком-нибудь кафе? Тут таких много.
— Нет, нет! — Я прижал руку к груди. — Пойдем скорее. На кладбище в такой час почти нет людей. Нам лучше отправиться туда.
Кладбище встретило нас покоем и тишиной — именно так встречает своих гостей обитель скорби и вечности. Я держал Елену за руку, мы брели по аккуратным дорожкам, и спрашивал себя — почему мы сюда пришли? Что взбрело мне в голову, кто предлагает руку и сердце на кладбище? Будто какая-то неведомая сила притянула меня сюда, в моей голове словно прозвучал чужой, незнакомый голос, нашептавший мне все это.
Но что за средневековая чушь? Мы — современные люди, кто, как не мы, знает, что никаких ведьм и колдунов не существует, и что голоса в голове — это наши собственные голоса? Наверное, я уже совсем с ума сошел от любви. Я слышал, такое бывает.
К реальности меня вернул испуганный окрик Елены. Задумавшись, я не заметил, что сжал ее руку сильнее обычного.
— Ты сделал мне больно, — сказала она.
— Прости.
Елена огляделась.
— Зачем ты меня сюда привел? Тут жутко. Ненавижу кладбища.
— Зато теперь мы одни.
Под недоуменным взглядом Елены я достал из кармана перстень и взял ее за руку. Конечно же, сидел он еще хуже, чем на моих пальцах, но сейчас это волновало меня меньше всего. Я поднял на нее глаза и увидел, что недоумение в ее взгляде сменилось испугом.
— Где ты достал эту вещь, Андре? Надеюсь, ты не украл ее?
— Господи, нет, конечно! Елена, ты ведь согласна стать моей женой?
Она поднесла перстень к глазам.
— Только если ты поклянешься мне, что не украл это.
— Клянусь могилой своей матери, я не крал это кольцо. Я его… нашел.
Елена покачала головой.
— Ох, Андре, — сказала она со вздохом. — Я люблю тебя больше жизни, ты ведь знаешь. И, конечно, я согласна выйти за тебя, но, уверена, ты понимаешь, что это не так просто. Мне нужно согласие отца, а он ни за что не согласится. А если он не согласится, то какой же священник пойдет на то, чтобы нас обручить?
— Мы найдем священника! — Я в волнении сжал ее руки и привлек к себе. — Если понадобится, мы убежим из этого чертового города и поселимся в маленькой деревне. Там люди не забивают себе голову этими статусами и социальными различиями, там все равны!
