– Всякое сословие имеет своего покровителя среди старых богов, – рассудительно продолжал Кетиль. – Сам Один любит воинов, конунгов и скальдов, Тор помогает земледельцам, Ньёрд дает удачу мореходам, рыбакам, морским охотникам, торговцам, Видар тоже помогает на охоте, Фрейя и Фригг помогают хозяйкам, матерям и рукодельницам. Даже у скальдов есть свой бог – Браги. Мы, бедняки, смогли бы обрести себе божественную хозяйку только после смерти, попав в палаты Хель, но и там нас ждало бы все то же – холод, голод и болезнь. В палаты Валгаллы нас никогда не впустят, ведь разве может бедный человек умереть с мечом в руке? Один меч знатного человека стоит больше денег, чем нам удается повидать за всю жизнь, продолжайся она хоть пятьдесят лет. Даже от меча нам удается умереть редко – велика честь! Рабы и бедные люди, такие, как мы, не нужны старым богам и не имеют своего покровителя. Вот Христос и есть наш покровитель и защитник, поящий и кормящий голодных, и Он даст нам после смерти жизнь гораздо лучше той, что мы видим здесь…
В это время в гридницу вошел Холдор Могучий; проходя мимо, он досадливо пнул кого-то, кто не успел убраться с его пути, и, приблизившись к своему месту возле конунга, еще продолжал брезгливо морщиться.
– Что там такое? – спросил Горм. – Чем тебя рассердили эти бродяги? Я мог бы приказать выгнать их всех, но я вижу, наш дорогой гость, епископ Хорит, тоже беседует с ними.
– Не сиди там, Гунхильда, а не то наберешься этой вони, и жених тебя разлюбит! – весело крикнула Ингер.
– И вшей заодно! – добавила Хлода.
– Эти нищеброды разносят свои бредни вместе со вшами и прочей заразой, тролли б их всех взяли! – выругался Холдор.
– Какие бредни?
– Да про своего нового бога! У голытьбы теперь есть свой собственный бог. Ты слышал когда-нибудь такое, конунг?
– А, ты говоришь о Христе сыне Марии!
– Я? – Холдор почти оскорбился. – Я и не думаю о нем говорить! А вот иным больше не о чем! – Он выразительно потыкал пальцем в сторону двери. – И я бы не советовал тебе, конунг, привечать разносчиков этой заразы, а то скоро от них не будет проходу! Сейчас епископ учит жить твоих рабов, всякого дерьма нальет им в уши! Если дальше так пойдет, то он попытается начать учить жить и тебя самого!
– Эй! – Горм хлопнул в ладоши. – Позовите сюда епископа!
– Ты хотел говорить со мной, конунг? – учтиво осведомился епископ.
– Люди говорят, ты учишь жить моих рабов. Хотелось бы мне знать, про что ты такое с ним толкуешь и чего мне от этого ждать?
– Не выйдет для тебя ничего худого, конунг, если я поведаю твоим людям о Господе нашем Иисусе Христе, – улыбнулся Хорит. – Наоборот, вера Христова приносит людям величайшее благо, как бедным, так и знатным и могущественным.
– Какое же добро она может принести знатным людям? – недоверчиво хмыкнул Горм. – Всем известно, что Один дает нам удачу в сражениях, добычу и славу, а что еще нужно достойному человеку?
– Все это бредни! – отрезал Холдор. – Я уже немало этого слышал от разных там… – Он бросил на епископа недобрый взгляд, но тот остался совершенно невозмутим. – Они ж толкуют, что искать славы и добычи плохо – того, кто заботится о своей чести и богатстве, этот их бог хочет наказывать.
– Но…
– Помолчи пока! – рыкнул старый хёвдинг. – Я слышал, что ты говорил! Последние, дескать, станут первыми, на небе эти вонючки сядут выше знатных хёвдингов! Спрашивается, зачем им сейчас повиноваться конунгам, если Бог все равно их не ценит?
– Ты слишком мало услышал из моих речей, – терпеливо поправил епископ. – Отцы святой церкви Христовой учат, что всякая власть от Бога, а значит, неугоден Богу тот, кто не повинуется тем, кто над ним поставлен – то есть конунгу и преданным ему хёвдингам. Наоборот, заслуга и добродетель бедных и простых людей в том, чтобы во всем повиноваться своему конунгу, а если что-то идет не так, как им хочется, то за всякое утеснение и нужду в земном мире господь воздаст им в жизни будущей и вечной! Теперь ты сам видишь, конунг, что земным властителям в их деяниях Христова вера несет добро и помощь, и многие короли, что уже приняли Христову веру, далеко не так глупы, как может показаться на первый взгляд.
