— Господин президент, извините, что мешаю, — сказал его второй секретарь, Джон Николай, — но к вам пришел министр военного флота.
Авраам Линкольн устал, невероятно устал. Бумаги на его столе и в ячейках бюро с каждым днем множились. На месте одной решенной проблемы тут же вырастали две новые. Положив ладонь на темя, он небрежно взъерошил волосы своими длинными пальцами, радуясь возможности отвлечься.
— Ничего, вы ничуть не помешали, Джон. Пусть войдет.
— А вот еще доклады, о которых вы спрашивали, а также письма вам на подпись.
Линкольн со вздохом указал на забитые бумагами ячейки бюро.
— Суньте к остальным, Нико, я уделю им внимание, обещаю.
Встав, он устало потянулся и прошаркал мимо портрета сурового Эндрю Джексона к мраморному камину. Приподняв фалды фрака, он грелся перед огнем, когда Хей удалился и вошел министр Уэллс.
— Полагаю, в этой депеше, — президент указал на принесенный им документ, — содержится нечто важное.
Чрезмерно пышные бакенбарды и экзотический парик придавали министру военного флота Гидеону Уэллсу простоватый вид, но за этим фасадом таился острый, проницательный ум.
— Военный телеграф только что принес кое‑какие волнующие и любопытные новости из Хэмптона, — он хотел было передать листок, но Линкольн загородился ладонью.
— Тогда, пожалуйста, расскажите мне о них, поберегите мои усталые глаза.
— Это довольно просто, господин президент. Винтовой шлюп «Сан‑Хасинто» остановился в Хэмптоне, чтобы пополнить запасы топлива, и капитан послал эту телеграмму. Мейсон и Слайделл у него на борту.
— Ну вот и вправду добрые вести, столь редкостные в наши времена! — Линкольн сел в старое кленовое кресло, скрипнувшее под его весом, и сложил пальцы домиком. — Полагаю, теперь все мы будем спать крепче, зная, что это двое не затевают заговоры по всей Европе, всячески злоумышляя против нас.
— Боюсь, ситуация не так проста. Как вам известно, поскольку они бежали с Юга и прорвались сквозь блокаду на «Гордоне», они всю дорогу на шаг опережали нас. Сначала на Багамах, затем на Кубе. Мы разослали на их поиски целую флотилию.
— И теперь она добилась успеха.
— Это действительно так, однако не обошлось и без осложнений. Мятежники арестованы не на земле и даже не на конфедератском судне. При нынешнем военном положении подобный арест был бы вполне законным. Однако получилось так, что их захватили на британском почтовом пакетботе «Трент», каковой был остановлен в море.
Линкольн глубоко задумался над этой вестью, потом вздохнул. Беды плодятся, как драконовы зубы.
— Надо послать за Сьюардом. Государственному секретарю стоит узнать об этом незамедлительно. Но как подобное могло случиться? Разве не было приказано не трогать в море нейтральные суда?
— Было. Но капитан «Сан‑Хасинто» не получил этих приказов — более того, как выяснилось, ему был отдан вообще совершенно иной приказ. Он был в море довольно долго и должен был вернуться из Фернандо‑По, доставив корабль на верфь, ничего более. Должно быть, услыхал о розыске, когда вернулся за топливом. С того момента он действовал на свой страх и риск.
— Это демонстрирует независимость его духа, хотя и несколько неуместную.
— Да. Мне дали понять, что капитан Уилкс — натура весьма независимая. Правду говоря, кое–кто в военно‑морском ведомстве называет это открытым неповиновением и скверным характером.
Тут открылась дверь, и вошел Сьюард.
— Прочтите это, Уильям, — попросил президент. — Потом решим, как следует поступить.
Госсекретарь быстро пробежал депешу глазами, по мере чтения все сильнее хмуря брови. Затем, будучи человеком осторожным и не склонным к опрометчивым решениям, перечитал ее еще раз, уже помедленнее. И постучал по бумаге указательным пальцем.
— Мне в голову приходят сразу две вещи. Прежде всего, предателей надо держать за семью замками. Теперь они у нас в руках, и упускать их не стоит. Предлагаю, Гидеон, телеграфировать на «Сан‑Хасинто», чтобы после пополнения запаса топлива он сразу же направился в Нью‑Йорк. Дальнейшие инструкции будут ждать его там.
— Согласен, — кивнул Линкольн. — Пока он будет совершать переход, мы можем всерьез поразмыслить, как нам теперь следует поступить с этими людьми, раз уж они у нас в руках.
