— Если мы поведем себя более деликатно, нужды встречаться с королевой не возникнет. Быть может, не так уж разумно палить по янки сразу из всех орудий? Мы можем доказать свою правоту, прибегнув к соответствующим средствам. Начнем с протеста, затем последует ответ. Если они и тогда не согласятся на наши вежливые требования, мы забудем о снисхождении и доводах рассудка. Мы больше не станем их просить. Мы будем диктовать им, как следует поступать.
— Быть может, быть может, — проворчал Пальмерстон. — Я приму это к сведению, когда будет созван кабинет. Срочный созыв кабинета становится настоятельной необходимостью.
Легонько постучав, вошел секретарь.
— Адмирал Милн, сэр. Интересуется, можете ли вы его принять.
— Конечно, проводите его ко мне.
Встав навстречу вошедшему адмиралу, лорд Пальмерстон пожал ему руку.
— Как я догадываюсь, адмирал, это отнюдь не визит вежливости?
— Никоим образом, сэр. Позвольте присесть?
— Конечно. Ваша рана?..
— Отлично зажила, но я еще не так крепок, как следовало бы. — Сев, адмирал перешел прямо к делу: — Я чересчур засиделся на суше, джентльмены. Сей внезапный оборот событий настоятельно напоминает мне об этом факте.
– «Трент»? — осведомился Рассел.
– «Трент», что ж еще! Корабль, ходящий под британским флагом… остановлен в море чужим боевым кораблем… не нахожу слов.
— Как и я, сэр, как и я! — Гнев Пальмерстона вспыхнул с новой силой. — Я вижу это злодеяние вашими глазами и разделяю ваш пыл. Вы с честью бились за родную страну, были ранены на службе отечеству в Китае. Вы адмирал самого могучего военно‑морского флота на свете. А тут такое! Я знаю, что вы должны чувствовать…
Теперь Милн нашел слова и прямо затрясся от ярости, выплевывая их.
— Унижение, сэр! Унижение и бешенство! Этим колонистам следует преподать урок! Видит Бог, они не смеют стрелять по британскому судну — по королевскому почтовому пакетботу! — и не испытать на себе последствий столь кощунственных действий!
— Каковы же должны быть эти последствия, по вашему мнению? — полюбопытствовал Пальмерстон.
— Не мне об этом судить. Это по вашей части, джентльмены, решать, какого курса придерживаться в подобных вопросах. Но я хочу, чтобы вы знали, что весь флот Ее Величества до последнего человека поддержит вас от начала и до конца!
— Вы считаете, что они разделяют наше возмущение?
— Да не считаю, а знаю! Все, от младшего канонира на орудийной палубе до высочайших чинов в адмиралтействе, испытывают ярость и омерзение. И острейшее желание следовать туда, куда вы их направите.
Пальмерстон медленно склонил голову.
— Спасибо за откровенность, адмирал. Вы укрепили нашу решимость. Кабинет будет созван тотчас же. Уверяю вас, меры будут приняты сегодня же. И не сомневаюсь, что ваше возвращение на боевую службу будет оценено по достоинству, а ваше прошение — принято.
— Здесь офицер с «Трента», сэр, — доложил секретарь, проводив адмирала. — Хочет получить инструкции, как распорядиться документами, оказавшимися у него на руках.
— Какими еще документами?
— Похоже, он принял под свою ответственность документы, которые господа Мейсон и Слайделл хотели утаить от американского правительства. А теперь он желает получить инструкции касательно того, как ими распорядиться.
— Превосходно! Пусть несет их, и мы посмотрим, почему янки так спешили изловить этих господ.
Как только «Сан‑Хасинто» на всех парах пошел на север, в сторону Нью‑Йорка, погода испортилась. Дождь вовсю хлестал по плащу капитана Уилкса, стоявшего на полубаке. Море разгулялось, пошел снег с дождем. На полубак поднялся лейтенант Фэрфакс, и капитан обернулся к нему:
— Механик докладывает, что мы принимаем на борт воду, сэр. Швы подтекают в таком бурном море.
— Помпы справляются?
— Отлично справляются, капитан. Но он хочет сбавить обороты, чтобы снизить нагрузку на обшивку. Корабль порядком послужил на своем веку.
— Да уж, действительно. Ладно, восемьдесят оборотов, но ни одним меньше. Полученные приказы весьма недвусмысленны.
На более тихом ходу течь прекратилась, так что откачку даже пришлось на несколько минут приостановить, чтобы уровень воды в помповом колодце поднялся повыше. Дела пошли намного лучше. Но ветер все крепчал, качка усиливалась. Плавание выдалось не из приятных. Ко времени прибытия в Нью‑Йорк снег валил вовсю, теперь вперемешку с хлестким градом, и видимость упала почти до нуля. Однако прибытия «Сан‑Хасинто» ждали, и в проливе у Стейтн‑Айленда его встретил буксир.
