Первый ежегодный праздник в честь Дональда Грили
Мелким шрифтом ниже:
Оплачено Комиссией по справедливому отношению к Дональду Грили
Люди в самых разных местах усиленно готовились к мероприятию.
К полицейскому отделению на Каджоу-Ки подкатила машина. Помощник шерифа Гас прибыл на сверхурочную работу на время праздника.
Он открыл дверь и подошел к столу, на котором стояла картонная коробка. В ней были все бюллетени и фотографии, которые он наклеивал на стену.
Ленивой походкой приблизился Уолтер в оранжевом транспортном жилете.
– Сочувствую.
– Чему?
– Тебя увольняют.
– Что?
– В понедельник, – сказал Уолтер. – Это секрет.
– Они правда собираются меня уволить за ксерокопии моего…
– Нет, за это тебя только временно отстранили, – объяснил напарник. – Они пошли на компромисс с профсоюзом в рамках терпимости к сексуальным отклонениям. Помнишь тот прецедент с парнем, который сделал себе влагалище? И еще потом работал под прикрытием?
– Сменил пол?
– Нет, пенис он оставил. А потом начал ходить на свидания сам с собой. Союз заявил, что ты такой же странный.
– Откуда ты узнал?
– Мне звонили из газеты, чтобы я прокомментировал.
– Чудесно.
– Не беспокойся, я был на твоей стороне. Сказал, что ты, несмотря на свой образ жизни, сделал ценный вклад в дело охраны порядка.
Гас начал доставать бюллетени из картонной коробки.
– Не понимаю. Почему тогда меня увольняют?
– Потому что ты приклеивал бумагу на стены. Я тебя предупреждал.
– Ты шутишь!
– Если бы! Отдел служебных расследований только что снял все это и ушел.
– Они не могут уволить меня за такую ерунду.
– Могут, согласно новому правилу «трех ударов». Сначала марихуана, потом твой член. Боюсь, это наша последняя смена вместе.
– Я же просто клеил на стену бюллетени!
– Правило «трех ударов» подразумевает политику нулевой толерантности.
На дверной звонок трейлера Коулмэна нажал чей-то палец. Кнопка отвалилась. Рука постучала.
Коулмэн включил стерео на всю катушку. Он смотрел «Диких девушек» под «АС/DC». Сержу надоело стучать, и он обошел трейлер, втиснувшись в узкое и заросшее сорняками пространство между передвижным домом и сетчатым забором. Пустые бутылки, мокрые листья, личинки комаров в шине. Серж постучал в окно.
Коулмэн начал озираться, пытаясь определить источник шума. Снова стук. Коулмэн обернулся, встал коленями на диван и раздвинул занавески.
– Серж…
– Открой дверь!
– Что? Не слышу!
– Открой дверь!
– Не слышу. Встретимся у входа. Коулмэн отворил. Серж зашел с рюкзаком.
– Ну, ты и придурок.
– Ты что тут делаешь?
– А ты не готов?
– К чему?
– К фестивалю Грили! – воскликнул Серж. – Нашей большой операции. Той, о которой я говорю уже неделю.
– Сегодня?
– Да! – Серж вытащил из рюкзака пару уоки-токи и дал один Коулмэну.
– Круто.
– Собирайся. Нужно выезжать. – Серж поднял уоки-токи ко рту и настроил микрофон. – «Закатики», прием…
На стоянке фирмы автоперевозок «Рай» находился микроавтобус с напыленной копией обложки «Йес» на боку. В его хвосте, как команда спецназовцев, сидели наши знакомые.
Закрякал уоки-токи на приборной панели.
– «Закатики», прием… «Закатики», вы где?
Соп Чоппи сидел за рулем. Он повернулся к Мистеру Тыкве на пассажирском сиденье.
– Это мы «Закатики»?
Клоун передал косяк кому-то за спиной.
– Не знаю.
– «Закатики», вы где?!
Соп Чоппи схватил уоки-токи.
– «Закатики» – это мы?
– А это кто?
– Соп Чоппи. -Да!
– «Закатики» на проводе.
– Все готовы?
Соп Чоппи оглянулся.
– Ага.
– Бак с кислородом у вас?
Соп Чоппи посмотрел на металлический цилиндр, который Мистер Тыква зажал между ног. Старый баллон Коулмэна с окисью азота теперь был наполнен кислородом.
– Есть.
– Поехали!
«Транс-ам» цвета зеленый металлик стоял под чехлом у дома на Биг-Пайн-Ки.
Анна Себринг была одна. Она сидела за кухонным столом и смотрела из задних окон на рыболовецкие лодки в проливе Боуги. Стояла прекрасная погода.
Анна взглянула на стол, посреди которого лежал латунный ключ от банковской ячейки.
Она посмотрела на часы и глубоко вдохнула.
– Сейчас или никогда!
Она встала и взяла ключ.
Южное побережье Ки-Уэста еще до полудня кишело народом.
Пляж Хиггса, пляж Отдыха, Южный пляж, пляж Смезерса – везде бикини и зонтики, яркие цветовые пятна на белом песке. На Собачьем пляже по волейбольной площадке гонялись друг за другом два кокер-спаниеля. Счастливые купальщики плескались, уворачиваясь от водных мотоциклов. Еще дальше сновали самые разные плавательные средства: весельные и парусные лодки, катамараны, качавшиеся в фарватере моторок, гигантских гидропланов и гоночных яхт, раскрашенных в цвета производителей пива или пиццы. На горизонте стояли флотилии креветочных траулеров. В воздухе носились новостные вертолеты, парасейлеры, очень легкий катер на понтонах и шесть небольших самолетов с баннерами о специальных предложениях типа «Пей, пока не упадешь». Атланта к-бульвар и Южная Рузвельт-стрит были забиты припаркованными автомобилями. Движение остановилось. Из седанов, купе и микроавтобусов играла музыка, причем соседи пытались заглушить друг друга.
