– Такая у нас работа, – ответил Серж. – Я уверен, у вас тоже есть свои нетрадиционные методы.
– Я просто хочу, чтобы это кончилось, – сказала Молли. – Мне нужна обычная семья, домашние ужины, дети. Его сумасшедший ритм жизни довел меня до ручки.
– Ритм жизни?
– Он вечно сходит с ума. Если он не бегает по квартире, то по всей кровати валяются сувениры и гаджеты. Или он зарывается в свои книги, а потом заявляет, что мы будем жить как пионеры и питаться одними кореньями. Я пытаюсь его понять, две недели голодаю, пока он не вскакивает из-за стола и не говорит, что всю жизнь терпеть не мог такую еду. Потом он идет за фаст-фудом. Является на следующее утро, весь в грязи, и моет в раковине гвоздодер. А еще его лучший друг, Коулмэн. Он от нас вообще не вылезает…
– Я думал, ты любишь принимать гостей, – сказал Серж. Молли резко повернула голову в его сторону.
– Принимать гостей – это не значит смотреть, как какой-то пьяный придурок крушит все подряд! – Она повернулась к консультанту и начала загибать пальцы. – Он разбил тарелку из сервиза, лампу, стекло от картинной рамы. Сломал пульт от телевизора и ножку дивана. Я нашла отпечаток руки, вымазанной кетчупом, на потолке ванной. Еще он испортил держатель для туалетной бумаги, вырвал из плитки крюк для душа, и мне пришлось выбросить одно из наших гостевых полотенец, потому что оно выглядело так, словно он… Даже думать противно…
Серж откинул голову назад.
– Опять эти долбаные гостевые полотенца! Молли развернулась к мужу.
– И вообще, с какой стати твой дебильный дружок брал его?!
– Он гость!
– А это гостевые полотенца! Серж поднял руки.
– По сей день не могу понять ее полотенечных правил! Молли повернулась к психологу.
– Он сказал, что мои полотенца стоят больше, чем минет. Консультант поднял брови.
– Правда?
– В некоторых странах.
– Коулмэн – идиот! – крикнула Молли.
– Нет, не идиот! – крикнул в ответ Серж. Еще один стук. Дверь открылась.
– А где туалет?
– По коридору налево, – ответил психолог.
– Вот о чем я и говорю, – вздохнула Молли. Она скрестила руки на груди, вызывающе посмотрела на Сержа, потом отвернулась и замолчала.
– Вот! – Серж указал на жену. – Опять за свое! Да что это, блин, такое?!
– Серж, прошу, успокойтесь.
– Нет, я хочу, чтобы мне объяснили! Загадка природы. Это может длиться неделю. Просыпаюсь утром, счастливый, что начинается новый день, а она проходит по комнате и вот так на меня смотрит. Ах да, точно: мы же поссорились! И откуда у Молли такая выносливость? Да вы посмотрите, сколько льда в ее взгляде! Резкое падение до абсолютного нуля по Кельвину, вся жизнь прекращается, а электроны отказываются летать по своим орбитам…
– Серж, не думаю, что это помо…
– Если мне что-то приходит на ум, я говорю. Если же проблема у нее, это вопрос века. Я забыл важную дату? Не выразил своего восхищения по поводу ужина? Оставил грязные следы? Не опустил после себя сиденье унитаза? Посмотрел как-то не так на твою подружку? Или ты думала, я вот-вот что-то сделаю? Ради всего святого, скажи мне, что я натворил в этот раз?!.
– Серж, было бы лучше, если б вы…
– Она хочет знать, почему я дружу с Коулмэном? – Он протянул руку ладонью вверх в сторону Молли. – Вот вам ответ. Мужчины так не поступают. Мы общаемся, смотрим телик, а не копим в себе всякое дерьмо, пока оно не загниет. Ну да, мужчины чаще бывают убийцами. Видно, то на то и выходит. Но между преступлениями мы просто золото. А вот женщины… Атас! Вы слышали, как они говорят о своих подругах за глаза? Тюк, тюк, тюк, тюк!..
Психолог посмотрел на настенные часы. Молли рыдала, закрыв лицо руками. Серж зашипел и царапнул когтями воздух, как кошка.
– Полетят клочки по закоулочкам! В холле раздался женский крик:
– Осторожно! Сейчас разобьется! Грохот.
Психолог закрыл папку и улыбнулся.
– Значит, через неделю в это же время?
