Наверное, надо было спросить проще: «Ваш муж арестован за убийство. Что скажете?» Но ведь Рогова не арестовали, а только задержали, и обвинение ему еще не предъявили… Стремление соблюсти корректность формулировки сыграло со мной злую шутку. Пока я выговаривала навороченное сложноподчиненное предложение, мадам Рогова успела поменять раздраженное лицо на откровенно злое и рвануть «Вольво» с места в карьер. Я едва успела посторониться, чтобы меня не зацепило, баба в машине стартовала, как Шумахер. Повисни я на боковом зеркальце — прокатилась бы с ветерком! Участь свадебного пупса не казалась мне завидной.
— Без комментариев! — громко сказал Вадик, опуская камеру.
Сзади посигналили: оказывается, Саша пристроил нашу «шестерку» на обочине в хвост к «Вольво». Но иномарка умчалась, а «жигуленок» остался.
— Погоня будет или как? — высунувшись в окошко, спросил наш водитель.
— Или как, — ответила я, не слишком огорченная провалом операции «Папарацци».
Ну и что, что Рогова ни слова не сказала? Ее реакция на мой вопрос — тоже ответ, и весьма показательный. В переводе с автомобильно-хулиганского на русский разговорный он означает примерно следующее: «Я кое-что знаю, но рассказывать не хочу!» Думаю, эффектное бегство дамочки от съемочной группы очень украсит наш репортаж.
— Ежики сушеные! — озадаченно выругался «генерал-лейтенант». — У меня же остались ее права!
Саша из-за плеча инспектора направил объектив камеры на документ. Я удовлетворенно кивнула.
— Что же это получается? Получается, что я забрал права у водителя, который ничего не нарушил?! — на диво совестливый инспектор продолжал заниматься самоедством.
— Не парься, командир, глянь: она через сплошную поперла! — подсказал наш Саша.
Инспектор посмотрел вслед «Вольво» и просветлел лицом.
— Уходим, — шепнула я Вадику и быстро полезла в нашу машину.
Пока инспектор мечтательно смотрел вслед исчезающей в потоке автомобилей машине нарушительницы, наш экипаж задним ходом тихо отполз от поста и нырнул в ближайший поворот.
Через полчаса мы были на студии. Погнав Вадика в ларек за булками к чаю, я угнездилась за своим столом и вперила тяжелый взгляд в клавиатуру компьютера.
Написать текст к репортажу оказалось непростым делом. Кое-что мне удалось узнать от знакомого пресс-секретаря УВД города, но, честно говоря, конкретной информации по делу у меня было очень мало, пришлось размазывать по бумаге общие фразы. В результате из репортажа, который должен был выйти в эфир в вечернем выпуске «Крим-инфо», телезрители могли узнать примерно следующее. Известный в городе деятель шоу-бизнеса, владелец телекомпании ТВР Никита Станиславович Рогов, задержан по подозрению в совершении убийства гражданина Сударева Александра Ивановича, 1974 года рождения. Следствие, представители которого не желают общаться с журналистами, располагает уликами, о которых не распространяется. Коллеги и подчиненные Рогова взволнованы и беспокоятся о том, не ляжет ли несмываемое пятно на репутацию телекомпании, а супруга задержанного находится в крайне неуравновешенном состоянии и не просто уходит, а буквально удирает от ответов на вопросы о случившемся.
— Фигня-то какая, — вздохнул Вадик, отсмотрев готовый сюжет.
— Фигня редкая, — грустно согласилась я.
— Отличный сюжет, — потирая руки, довольным голосом сказал директор, самолично принимавший работу. — Особенно мне понравилось про несмываемое пятно, которое ляжет на репутацию нашего конкурента. Молодцы, ребята, хорошо поработали!
Мы с Вадиком одинаково скривились, словно съели один лимон на двоих.
— Лен, тебя к телефону! — сообщила, заглянув в монтажную, моя коллега Наташа, едва закрылась дверь за Алексеем Ивановичем.
Я вышла из монтажки и прошла в редакторскую. Разлученная с аппаратом телефонная трубка сиротливо лежала на столе и издавала тоскливые квакающие звуки.
— Алло? — сказала я.
— Почему твоя фамилия записана в журнале нашего дежурного? — не здороваясь, набросился на меня Лазарчук.
— Потому что ваш дежурный добросовестно выполняет свои обязанности, — пожала я плечами, но Серега, конечно, не мог этого видеть. — Он пропустил меня только после того, как созвонился с начальством, проверил мои документы и сделал соответствующую запись в журнале. А почему ты, собственно, спрашиваешь? И чем ты недоволен? Я не просто так шаталась по вашему учреждению, а выполняла задание своего руководства — собирала материал для репортажа.
