Я сейчас расплачусь. Мужчина номер один, который назвался господином Левенталем, тяготится сложившимся положением. И его можно понять. По необитаемому острову, который даже не нанесен на карту, расхаживает какая-то голая женщина, и тут выясняется, что она и его спутник знакомы, и тот выливает на нее поток грязи без всякого видимого повода.
Наконец-то мне на ум приходят нужные слова, и я выкрикиваю:
— Вы так говорите, а сами, наверно, не прочь со мной переспать!
Он надменно поднимает брови.
— Да что вы, милочка, — говорит он, улыбаясь, — я же не осквернитель мумий.
Ну, с меня хватит. Я иду на него с кулаками, а он просто хватает меня за руки и говорит:
— Вот вы и израсходовали еще пятьдесят калорий. Вы знаете, что бегать по песку очень полезно от варикозного расширения вен? Но некоторым женщинам это не помогает.
Господин Левенталь кричит:
— Ну, это уж слишком, — и бросается на господина Дункеля. Мы все падаем на песок, и я пытаюсь ударить господина Дункеля в пах, но попа-даю в господина Левенталя, который издает ужасный вопль.
— Добрый день, — говорит Мариус.
Я быстро встаю. Господин Дункель уже сидит с самым невозмутимым видом, господин Левенталь лежит, потому что не может иначе.
— Я и не знал, что у нас гости, — с сарказмом в голосе говорит Мариус.
В правой руке он держит только что пойманного попугая.
— Добрый день, — издает протяжный стон господин Левенталь по-прежнему в лежачем положении.
— Я дала ему по яйцам, — говорю я Мариусу, ужасно смущаясь.
Он смотрит на меня как на врага.
— Конечно, я сделал бы на твоем месте то же самое, — говорит он цинично. — Если кто посмеет нарушать нашу романтическую идиллию, ему несдобровать. Здорово, Каро, просто здорово!
— Ты ведь не знаешь, как все было, — плачу я, — это все из-за господина Дункеля!
Мариус смотрит на господина Дункеля. Тот кивает, потом встает и пожимает Мариусу руку.
— Здравствуйте, — говорит он приветливо.
Надо же, умеет быть любезным.
— Здравствуйте, — так же доброжелательно отвечает Мариус.
— С вашей подругой нелегко договориться, — говорит господин Дункель. — Я ей предложил принять душ на нашей яхте и выпить чашечку кофе, но она тут же повела себя агрессивно. Ну, ничего, — он приветливо смотрит на меня, — наверно, все из-за солнца. В любом случае я приглашаю вас пройти на борт, и, может быть, вы расскажете мне, как здесь очутились, а то ваша подруга немного не в себе.
— Да, это может быть, — отвечает ему Мариус. — Наверно, на нее в последнее время слишком много свалилось.
— Ах, — говорит господин Дункель, — вот всегда так. Я люблю повторять: «Ох уж эти женщины, вечно они делают из мухи слона»-.
Почему я не могу ему ничего возразить? У меня что, порвались голосовые связки? Почему этот мерзопакостный тип наговаривает на меня, а я матча терплю его издевательства? Ведь я обычно очень разговорчивая. А с господином Дункелем я всегда теряю дар речи.
Сказать мне нечего, и я просто жду, пока Мариус и господин Дункель поднимают господина Левенталя, кладут его в шлюпку и потом сами садятся туда.
Господин Дункель говорит.
— Лодка рассчитана на троих, — и не берет меня с собой.
Мариус этого не слышит, потому что он погружен в заботы о господине Левентале. Работая веслами, господин Дункель громко кричит Мариусу:
— Ваша подруга такая спортивная. Она захотела добраться своим ходом.
Мне приходится отправиться вплавь, как брошенной за борт собачонке. По крайней мере, я в хорошей форме. Нога внезапно касается кораллов. Незнакомое место. Так далеко я еще ни разу не заплывала. Я здорово отстала от шлюпки, которая уже доплыла до «Чиполлино» (надо быть чокнутым, чтобы так назвать яхту, а вот господину Дункелю это имя очень даже подходит: когда он начинает меня оскорблять, то сразу к глазам подступают слезы), но вижу, как Мариус с господином.
Левенталем спускаются в трюм, чтобы оказать «потерпевшему» первую помощь.
Наконец я добралась до яхты. Расстояние от острова до нее оказалось куда больше, чем я предполагала. Похоже, я проплыла километра полтора, не меньше. Где же лестница? Она только что была здесь. Я огибаю яхту несколько раз, вдруг слышу где-то надо мной звук. Подняв голову, вижу ухмыляющегося господина Дункеля. В руках он держит лестницу.
