До сих пор полноценно проявить себя хозяйкой семьи у Тони возможности не было. Пока не родилась дочка, мыкались по казармам, потом уже с дочкой жила у родителей. А вот теперь, когда девочка немного подросла, можно было и за мужем — в гарнизон… Дочку, правда, оставила с бабушкой по понятным причинам.
…У вертолёта её встретил офицер и повёл к «жилому отсеку». Мужчина показывал разные стороны, знакомя Тоню с окружающим ландшафтом…
— …а когда гарнизон будет уходить на боевые, Вам будет выдаваться автомат.
— Мне?!
— Да, Вам.
— Автомат?!
— Да. Автомат. Вам. Чтобы смогли себя защитить.
— А мне говорили, что нас защищают местные жители, которые здесь работают…
— Да. Только им автомат в руки давать нельзя. Унесут и продадут.
Навстречу шёл муж. Кивнув провожавшему Тоню офицеру, он забрал Тонин чемодан и, не оглядываясь, повернул к группе строений, стоявшей неподалёку.
— Вот здесь мы будем жить, — сказал муж, заходя в одну из вилл. По-другому эти домики нельзя было и назвать. К ним подходило только это слово — вилла! В ней даже была какая-никакая мебель. Тося обходила помещение, прикидывала… Вот кладовочка была замечательная, не большая, но и не маленькая. Ладная какая-то.
— Здесь можно хранить дрова, — неожиданно за спиной прозвучал мужнин голос.
— Дрова? Зачем?.. — Тоня не могла связать в одном смысловом единстве кладовочку и дрова.
— Это сейчас жара, а зимой будет холодно. Ближе к осени буржуйку принесу.
— Буржуйку?..
— Располагайся, разбирай чемодан. Я вернусь послезавтра, сама понимаешь… Продукты на кухне, в правом углу. Если что, в доме напротив ещё одна… — муж замялся, подыскивая, видимо, подходящее слово, — жена. Знакомься, общайся, хозяйничай. И вот ещё что…
Муж протянул ей гранату. Он, оказывается, давно уже держал её в руке, но Тоня увидела только сейчас.
— Господи! Зачем мне граната?! Я же на ней подорвусь! — вконец отчаялась Тоня.
— Согласен. Незачем. Но так положено.
— Вот и положи её… — Тоня оглянулась в поисках подходящего с её точки зрения места для гранаты, — вон туда!
Муж взглянул на хлипкую этажерку в самом дальнем от входа углу дома, усмехнулся и положил гранату в коробку из-под обуви. Коробку поставил всё-таки не на этажерку, а на полку в шкаф, стоявший посредине комнаты.
И ушёл.
Тоня вспомнила, как мечтали они с тогда ещё будущим мужем: всегда быть вместе, родить дочку, под старость лет жить на вилле в горах…
Сбылось.
Всё сбылось. И дочка, и вместе… Вилла вот… Правда заброшенная, но ведь вилла! Её какое-то время назад немцы строили — кто только не пытался построить демократию в этой азиатской стране!..
И горы — вон они, в окне напротив! Высокие, жёлто-серые, опасные…
Утром Тоня проснулась рано. Радостно потянулась, улыбнулась и решила, что день у неё сегодня будет просто замечательный. Первым делом она достанет свой красный сарафан с жёлтыми подсолнухами. На улицу его надевать, конечно, не стоит. Яркий — до неприличия. Да и сгоришь с голыми плечами под знойным солнцем. А вот дома в нём вполне можно ходить.
Тоня так и сделала. Извлекла из чемодана чудо-сарафан, встряхнула, оглядела. Надо бы погладить… Ладно, позднее. Мужа всё равно дома нет, а к его приходу всё будет идеально: любящая жена в красивом новом сарафане!
Надев свои подсолнухи, Тоня задумалась: чем первым делом заняться в своём новом хозяйстве? Выпить чаю? Или вымыть полы?
Конечно, выпить чаю! В таком-то сарафане и полы?..
Для полов у неё припасены просторные брючки цвета мокрого асфальта и кофтёнка-распашонка в мелкий фиолетовый цветочек…
Тоня родилась уже после Победы. Поэтому, когда на улице вдруг что-то загрохотало, засвистело и стало разлетаться, она распахнула окно и выглянула. Ведь это так естественно — посмотреть, что же там происходит!
За окном мелькали кадры из кинокартины про войну. Тут и там вздымались фонтаны и фонтанчики из земли и песка… Вон там даже забор разлетелся!..
Представление было в самом разгаре, когда её неожиданно вытащили из окна и резко повалили на пол. Извернувшись, она увидела мужика в камуфляже и мгновенно вообразила себе невесть что. Но заорать она не успела. Заорал мужик. На неё.
