— Привет… — Я чувствовала себя неловко под снисходительным, изучающим взглядом Маделин.
— Привет, Лори. — Маделин отвела взгляд, не посчитав меня достойной более пристального внимания, и тут же воскликнула — Элен, какое прелестное платье!
— Ты в самом деле так думаешь, душечка? — просияла Элен. — Разумеется, оно безумно дорогое, но мой сын так добр ко мне.
Дирдре Рэнсом не обращала на их болтовню никакого внимания. Она беспокойно постукивала рукой по столу, взглядом пресекая все попытки вовлечь ее в этот пустой разговор. Я чувствовала себя неловко и постаралась сделать вид, что не могу оторвать взгляд от великолепного пейзажа.
Появилась Мишель с сервировочной тележкой. Дирдре громко фыркнула, когда та поставила перед ней хрустальный стакан с томатным соком и небольшие тарелочки с паштетом из даров моря. Она несколько приободрилась при виде салата с омарами.
Элен и Маделин продолжали весело щебетать, причем Элен иногда бросала на меня дружелюбные взгляды. По виду Маделин можно было решить, что мы с Дирдре находимся на другой стороне континента, а не напротив через стол. Я поняла, что начинаю злиться, еле сдерживая возмущение. Мне казалось, что Дирдре это почувствовала и теперь от души забавляется. Я догадалась, что сухопарая Маделин Скотт не входит в число ее любимиц.
Снова появилась Мишель — с омлетом с зеленью, вызвав некоторое одобрение со стороны Дирдре.
— А десерта не дадут, — ядовито сообщала она мне. — Я специально заказала Клодин ромовые бабы, но последнее слово осталось за миссис Жене. — Я обратила внимание, что для всех экономка была мадам Жене, но, по-видимому, Дирдре Рэнсом никаким правилам не подчинялась. Я невольно все больше проникалась к ней симпатией.
— О, как вкусно! — искренне восхитилась я, попробовав обжигающую, сочную смесь на подогретой тарелке. — Замечательно!
Маделин посмотрела на меня так, будто я ляпнула что-то неприличное, но Элен поспешно присоединилась ко мне в восхвалении кулинарных способностей кухарки.
— Дик переманил ее из посольства, не будем называть какого, — с гордостью сообщила она. — Он всегда любил хорошую пищу.
— Дома, — упрямо заявила Дирдре, — он предпочитал бифштекс и жаркое в горшочке.
Тишину нарушил телефонный звонок, прозвучавший где-то в доме. Маделин сразу замерла. На террасу поспешно вышел Фредерик, подошел к Маделин и что-то тихо ей сказал на ухо.
— Прошу прощения, — извинилась Маделин, отодвигая стул. — Деловой разговор, я должна подойти.
После ее ухода Элен обратила все свое внимание на меня, с любопытством спросив, где я жила в Америке (мой ответ вызвал удивленный блеск в глазах Дирдре), какой закончила колледж, что собираюсь делать с осени. Мадам Жене сама подала кофе, с неудовольствием взглянула на остывающий омлет на тарелке Маделин и наконец пошла на кухню, чтобы заказать кухарке новую порцию.
После обеда Дирдре решительно велела мне идти к себе и прилечь.
— Спи до ужина, — твердо приказала старуха. — Тебе нужен отдых, чтобы приспособиться к разнице во времени, — хмыкнула она, отодвинув стул, явно радуясь, что обед закончился. — Элен, ты наверняка дождешься Маделин. Извинись за нас, — добавила старая женщина с усмешкой, определенно не чувствуя никакой необходимости извиняться.
Дирдре и я вошли в дом в неожиданно приятном молчании. Сложная женщина, нелегко будет ее понять. Хоть я слышала своими ушами, что она собиралась вышвырнуть меня вон, обаяние старой миссис было настолько сильным, что, шагая рядом с ней, я почти забыла об этом ее намерении.
— Не уходи сразу к себе, — вдруг попросила Дирдре, кладя мне ладонь на руку. — Поднимись-ка на минутку в мою комнату. — Она протянула руку к ручке двери, которая, по моему разумению, вела в одну из многочисленных комнат, и удовлетворенно ухмыльнулась, заметив мое удивление, когда за этой дверью оказался миниатюрный лифт. — Дик для меня установил, — с гордостью пояснила она. — Стоило бешеных денег, но я дышала, как давно не тренировавшийся марафонец, стоило мне одолеть один пролет лестницы.
Дирдре нажала кнопку на маленькой панели, и дверь закрылась. Лифт легко поднялся вверх.
