Кот даже остановился, заслушавшись ее речей, так напоминавших кошачье мяуканье. Но поскольку личностью он был довольно деятельной, то стоять просто так, безо всякого движения, было выше его кошачьих сил, и он начал точить когти о ножку небольшого диванчика, стоящего в коридоре для вящего удобства придворных. Хмурые взгляды коронованной троицы он выдержал с совершеннейшим достоинством, потянулся и важно сел. Коты тоже могут глядеть на королей, решил Боня с полной уверенностью в собственной правоте.
— Пожалуй, матушка, для вас мы сможем сделать исключение, — сказал король. — Но вы же понимаете, что за порчу дворцового имущества деньги будут вычитаться из вашего содержания.
Боня презрительно дернул спиной. Дворцовое имущество он не портил, а только улучшал. Ничего не понимают эти глупые голые двуногие существа, обиженные судьбой еще при рождении.
— До чего же наглый этот кот! — не выдержал Гердер.
— Вовсе не наглый, — парировала Аманда. — Он добрый и ласковый. Бонечка, солнышко, иди сюда, я тебе что-то вкусненькое дам. Кис-кис-кис.
Кот был уверен, что все вкусненькое он уже съел, так что идти к явно обманывавшей его хозяйке не торопился. В руках у нее он видел только орудия возмездия и ничего более. Гердер посмотрел на подманивание Амандой питомца и решил, что у него есть намного более важные дела, чем наблюдать за развитием этой ситуации. Предстояло отправить старшего сына в Гарм, а для этого нужно было выяснить, зачем добивался королевской аудиенции Бернхард, и составить соответствующее письмо с извинениями. Так что он предоставил вдовствующей королеве возможность единолично наслаждаться общением с собственным котом, а сам вместе с Ксенией направился в кабинет, где на столе его уже ждало заявление, собственноручно написанное гармцем. Король читал и не верил своим глазам. Не могло быть написанное правдой, но такая наглая ложь как-то совсем не вязалась с тем образом, который уже сложился у Гердера. Он помрачнел и потребовал немедленно отправить кого-нибудь для проверки фактов, указанных в заявлении, и, в случае, если таковые подтвердятся, взять управляющего под стражу. Ксения, которая тоже прочитала данную бумагу, удивленно спросила:
— Как такое вообще могло случиться, ведь управляющий назначается короной?
— Назначается, — подтвердил король. — Да мне даже в голову не приходило, что такое возможно по отношению к имуществу члена моей семьи. У этого инора… — он взглянул в лист для уточнения фамилии, — Фицпатрика совсем мозгов нет, если он решил обогатиться за счет королевского племянника. Если, конечно, написанное здесь правда.
— Если написанное здесь правда, — заметила королева, — то разворовать могли уже до него.
— В любом случае виновные будут наказаны, — жестко сказал Гердер. — Я просто поражен. Неужели отец, который мне постоянно твердил, что он в ответе за имущество своей горячо любимой дочери, ни разу не отправил туда проверяющего? — он помолчал немного и добавил. — Мне нужен был формальный повод для визита Роберта в Гаэрру, а оно вон как повернулось. А ведь если бы не это, возможно, я и рассматривать заявление этого Бернхарда не стал бы.
— Мне кажется, ты на себя наговариваешь, — мягко заметила Ксения. — Ты поступаешь так, как считаешь правильным. И не узнать, чего хотел твой племянник, ты попросту не мог.
— Знаешь, дорогая, мне тебя очень не хватало все эти дни, — неожиданно сказал король и поцеловал руку жене.
— А сам хотел обречь на такую жизнь собственную дочь, — заметила та, но таким мягким тоном, что Гердер понял — он прощен, и та трещина, что попыталась было возникнуть в их отношениях, стала теперь едва заметной.
— Ксю, давай поговорим об этом потом, когда ее вернем домой.
Но Шарлотте сейчас было хорошо и там, где она находилась — в объятьях Берни. Правда, она сразу попыталась внести ясность в их отношения:
— И что на такие признания скажет ваша невеста, герцог Шандор?
— Какая невеста? — удивленно спросил парень.
— Та, про которую вы в Ардамире говорили, — непреклонно сказала Лотта и даже ладошками в грудь его уперлась, не начиная, впрочем, более решительных действий.
