Их связывала только одна ничего не значащая восхитительная ночь. Но Меган потеряла память и попала в паутину лжи.
— Ты слишком взвинчена. Пойдем обратно в кровать и поговорим.
Она покачала головой, сдерживая подступающие рыдания.
— Как ты мог притворяться, что мы помолвлены? Что мы влюбленная пара? Зачем тебе это?
Меган влюбилась в иллюзию. Но их отношения — жестокая шутка, выдумка. Только новая жизнь, зародившаяся в ней, была настоящей. Теперь ей стало понятно, почему он не хотел этого ребенка.
— Тебе надо успокоиться, — невозмутимо продолжал Дарио.
— Мне нужна правда! Почему ты сказал мне, что мы обручены? — все больше злилась Меган. — Почему заставил меня поверить в то, что любишь меня?
— Я никогда ничего не говорил тебе о любви.
Последняя надежда, о существовании которой она даже и не догадывалась, рухнула.
— Я хотел тебе помочь. Поэтому и привез тебя сюда, где ты смогла бы оправиться после нападения вдали от вездесущей прессы. Это было ради твоего же блага.
— Ты спал со мной, хотя я ничего не подозревала об истинной природе наших отношений. Это тоже ради моего блага?
Его глаза потемнели, и воздух между ними накалился до предела.
— Ты сама этого хотела. Все, что мы делали, происходило по обоюдному желанию.
Дарио прав. Она сама молила его овладеть ею.
— А что будет с ребенком? Теперь-то ты можешь прямо мне сказать, как относишься к моей беременности?
Дарио сделал глубокий вдох:
— Все слишком сложно. Ты же понимаешь это, если все вспомнила?
Он подошел к ней ближе, но Меган выставила вперед руку:
— Не приближайся ко мне!
Она не выдержит, если снова ощутит его прикосновение. Страсть к нему и так затмила ей разум. И заставила влюбиться в мираж.
— Мой отец напал на меня потому, что ненавидел меня. — Ужасные слова повисли в воздухе. — Он столько лет притворялся, что любит нас, из-за денег. Но это… — Ее рука разрезала пространство между ними. — То, что ты сделал, — намного хуже.
Дарио сцепил пальцы за шеей и выругался:
— Я понимаю, ты расстроена. Но давай поговорим утром. Пойдем в постель. Тебе станет легче.
— Ты думаешь, что секс все исправит? — негодовала Меган.
— Вряд ли от него станет хуже.
Как у человека может быть настолько извращенное понятие о любви и отношениях? Он думает, соитие — единственный способ решить все проблемы?
— Я не хочу спать с тобой.
Конечно, они оба знали, что это не совсем правда. Но Меган отказывалась вновь становиться пленницей чувственного наваждения. Ей необходимо сохранить уцелевшими хотя бы осколки своего сердца в надежде, что однажды оно исцелится.
— Мне надо подумать. — Ей надо бежать с острова. Спасти себя и своего ребенка. — Я вернусь в свое прежнюю спальню.
Меган вышла из ванной комнаты и мысленно поблагодарила Дарио за то, что он не стал ее останавливать. Она провела всю жизнь, пытаясь угодить отцу, который никогда ее не любил. Если бы к ней не возвратилась память, история повторилась бы. С Дарио.
— Мы поговорим утром. И найдем вместе выход, — бросил он ей вслед.
На пороге Меган обернулась. Красные лучи рассвета проникли в комнату и осветили его красивое, но грустное лицо. Дарио выглядел как самый одинокий человек на земле.
— Я никогда не хотел причинить тебе боль.
Возможно, это так. И все же ее сердце разбито из-за него.
Меган отвернулась и направилась в другое крыло виллы. Добравшись до своей спальни, она переоделась и позвонила Кэйти. Затем собрала свои вещи и сквозь лимонные рощи пошла к заливу, откуда рыбаки обычно отправлялись рано утром на поиски улова.
Сидя в небольшой лодке, Меган почувствовала, что ее укачивает. Прикрыв рот ладонью, она подняла голову и увидела вдалеке огни виллы.
Все ее надежды и мечты, связанные с этим местом, навсегда разрушены. Она должна как можно скорее забыть Дарио.
Потому что пока Меган все больше и больше влюблялась в фантазию, он оградил себя от эмоций, отказываясь открыть ей свое сердце.
Дарио проснулся от громкого стука в дверь. Затем до него долетели крики экономки:
— Signor! Signor! La signorina è andata con i pescatori.
Меган уплыла с рыбаками? Что?!
Он выскочил из постели как ошпаренный и, натянув на бегу халат, открыл дверь. Взволнованная София затараторила на итальянском, передавая то, что услышала от юноши, который каждое утро приносил им свежую рыбу.
