Она быстро прогнала эту мысль. А что ему, собственно, мешает таким быть? То, что произошло в этой спальне десять лет назад, ничего для него не значит. Следовательно, она тоже должна вести себя так, будто все давно забыто.
Но как только она переступила порог комнаты, в которой Джо забрал ее невинность и растоптал девичьи мечты, воспоминания обрушились на нее с новой силой. Стены спальни теперь были покрашены в белый цвет, на новой кровати из тикового дерева лежало голубое покрывало, однако ей казалось, что все произошло только вчера. Она увидела себя, стоящую на коленях посреди кровати и прижимающую к груди простыню.
— И что за важное дело тебя ко мне привело?
Повернувшись, Иззи посмотрела на Джо. Он стоял, прислонившись к двери и сложив руки на груди. Лицо его было непроницаемым. Иззи заставила себя сдержать эмоции. Он нарочно ее провоцирует. Хочет, чтобы она запаниковала.
— Неделю назад ты предлагал мне деньги.
Его брови взметнулись. Похоже, ей наконец удалось его удивить.
— Я хочу знать: твое предложение до сих пор в силе? — добавила она.
— Ты пришла просить у меня денег?
— Совершенно верно.
Он направился к ней:
— Что случилось с принципиальной женщиной, которая не опустилась бы до того, чтобы что-то у меня взять?
Он встал так близко от нее, что она почувствовала жар, исходящий от его тела.
— Ведь ты это говорила, не так ли?
— Да, и прошу у тебя за это прощения. — Она встретилась с ним взглядом, отказываясь отступать.
Джо пытается ее запугать. Ей не следовало говорить ему этих глупостей, но он ее спровоцировал.
— Я не думала, что тебя взволновало то, что я сказала, — закончила она, уверенная в обратном.
Джо провел пальцем по ее щеке, и она напряглась.
— Ты бы удивилась, узнав, что меня волнует, — пробормотал он.
Иззи отпрянула. В конце концов ей пришлось отступить. Как ему удается до сих пор так на нее действовать?
— Мне, наверное, следует уйти, — поспешно сказала она, чувствуя, как смелость покидает ее.
Какого черта она сюда приехала? Он никогда не даст ей денег. Она лишь подвергла себя напрасному унижению.
Но когда Иззи повернулась и пошла к выходу, Джо схватил ее за плечо:
— Значит, дело не такое уж и важное? — Глаза его вызывающе блестели.
Охваченная гневом и паникой, она освободилась от его хватки. Это не игра. По крайней мере, не для нее.
— Это важно. Впрочем, ты никогда не понимал, что для меня важно.
Она всегда боролась за то, во что верила. Джо — никогда. Потому что ни во что не верил. Он резко рассмеялся:
— В таком случае почему бы тебе мне не объяснить? — Он взял ее за руки и немного приблизил к себе. — Скажи, что я получу в обмен на деньги?
— А чего ты хочешь? — бросила она, испытывая одновременно ярость и желание.
Его пальцы крепче вцепились ей в руки.
— Ты знаешь, чего я хочу. И ты тоже этого хочешь. Вот только ты всегда это прятала за красивыми бестолковыми словами о любви.
Его слова больно задели ее, но от этого огонь желания в глубине ее женского естества не погас.
— Секс? — Она издала презрительный смешок. — И все?
Она прижалась к нему и вызывающе потерлась животом о холмик, выступающий под молнией его брюк. Гордость и сомнения не берутся в расчет, когда гнев и либидо выходят из-под контроля.
Он думает, что она все еще та мечтательная наивная девчонка, которая ждет прекрасного принца. Она изменилась и может ему это доказать.
— Если это все, чего ты хочешь, почему бы тебе это не взять? — дерзко бросила Иззи. Глаза Джо потемнели, и это доставило ей удовольствие. — Тебе не о чем беспокоиться. На этот раз я не буду ничего прятать за красивыми словами.
В следующую секунду его рот яростно обрушился на ее губы. Вцепившись ему в плечи, она ответила на его поцелуй, и здравый смысл подчинился зову плоти.
Затем Джо отстранился, но лишь для того, чтобы поднять ее на руки и отнести на кровать. Она испытывала одновременно страх и радостное волнение, пока он стаскивал с нее шелковое платье. Затем она расстегнула пуговицы на его рубашке и, пока он снимал с нее бюстгальтер, поглаживала ладонями его мускулистую грудь.
Закончив ее раздевать, Джо опустил ее на подушки и навис над ней. В отличие от их первого раза, сейчас они могли любоваться наготой друг друга. Ее грудь налилась, соски затвердели под его оценивающим взглядом. Накрыв ладонями упругие холмики, он сказал:
