И Геннадий так повернул собрание, что все стали высказываться на тему: «Зачем я живу».
Димка, например, заявил, что для него главное в жизни — наука. Именно она сделает жизнь лучше, у нее в руках — будущее человечества. И если ученые договорятся, войны не будет…
Геннадий засмеялся и сказал:
— А ты, парень, идеалист, как я посмотрю. Разве ученые когда-нибудь оставались вне политики?
Тогда Димка сказал, что вот Опенгеймер, отец атомной бомбы, потом отказался делать водородную, осознав, что она несет людям. Хоть за это он был вынужден расстаться с физикой, вокруг него в Америке был разыгран оскорбительный процесс… Он не поступился совестью…
А потом слушалось мое «дело». Оно выглядело смехотворно. Галка вежливо сказала, что берет назад свои слова о моей «идейной вредности», но что к порученной работе я всегда плохо отношусь, ничего не довожу до конца. Мальчишки орали, что все это не стоило выносить на собрание, а она с ехидной улыбочкой объявила, что я настаивала на «реабилитации». Ужасно была она похожа в этот момент на крысу.
Тогда он с места негромко сказал:
— Если ее оскорбили на собрании, то и извиняться надо на собрании. Только мне не понятно, почему у вас оказалось возможным обижать человека такими формулировками, а потом взять их обратно как ни в чем не бывало…
Галка уже не позеленела, а посерела, а он добавил:
— Мне кажется, что в вопросах чести нет мелочей. И правильно, что ваша комсомолка болеет за свою гражданскую честь.
И тут разгорелся спор о чести. С чем ее едят, есть ли она в наше время. И для кого важнее — для мальчиков или девочек.
Никогда еще у нас не было такого интересного собрания. Антонина, она вошла в середине, вся насторожилась, у нее даже уши задвигались и сережки красные точно зажглись: «осторожно, опасность».
А он потом попросил остаться всех, у кого есть интересные идеи. Я даже не представляла, что у нас есть толковые ребята. Обычно каждый живет своей жизнью, отметками, компанией, а тут он нас прямо запалил. И посыпались идеи, одна другой интересней.
Решили: организовать дежурство старшеклассников в детской комнате милиции, предложить помощь «Бюро добрых услуг», организовать конкурс классов на вечере «Современной песни» и выделить самую сильную команду КВН… Ребята из комитета только записывать успевали.
Я же рассказала, как представляю себе работу школьной газеты, особенно дискуссионный отдел. Интересно публиковать разные мнения на один кинофильм, спектакль или книгу, даже если эти мнения резко противоположные. И он сказал, что это здорово, хотя сам и не разбирается в вопросах искусства…
И вот я вместо уроков сижу и составляю план газеты. Прежде всего — надо начать от имени газеты приглашать в нашу школу интересных людей, а потом устроить конкурсы на лучшую рецензию, или фельетон, или статью о каком-нибудь человеке. Мама сказала, что я на себя не похожа, но я только плечом дернула.
Да, пять минут назад позвонил Олег. Просил меня спуститься погулять. Я ответила, что у него достаточно знакомых девочек, которых он может поманить в любую минуту, но что меня такие отношения не устраивают. Я могу быть единственной, а не одной из многих. А он обозлился и сказал, что с таким характером я останусь «старой девой». И еще, что мы оба много теряем оттого, что у нас такие нелепые отношения. Ну а кто в них виноват?
Два года назад отец взял нам вместе билеты в театр. Олег мне показался взрослым и очень умным. Он был старше на три года. Он так иронически улыбался на мою болтовню.
Он проводил меня домой, но даже телефона не попросил, я тогда для него была «маленькая».
А в это лето нас его родители пригласили на дачу. На неделю. И Олег переродился. Даже с крыши спрыгнул, когда я его подзадорила!
Но говорить мне с ним теперь скучно, хотя он очень красивый и «целеустремленный». Упорно занимается микробиологией, но лишь потому, что в этой области мало специалистов, быстрее можно выдвинуться. И прямо через каждое слово у него — имя профессора. Он к нему прилип, как клещ, с первого курса, профессор его даже полюбил.
Каждая наша встреча кончается спором и ссорой. Он говорит, что жизнь надо рассчитывать на три шахматных хода вперед, что сегодня быть идеалистом — быть дураком. И в результате он у своего профессора прямо на побегушках. Его жене носит картошку с рынка, чинит пылесос, профессору достает редкие книги, а тот в свою очередь его всюду рекомендует. И Олег уже делает переводы для реферативного журнала, выступал с докладом на научной студенческой конференции, устроился на полставки лаборантом в какой-то научно-исследовательский институт.
