На меня, похоже, никто внимания не обращает. Мужик тряхнул самого высокого подростка и заставил его повернуться ко мне.
— Смотри. — Его ярость, похоже, сгустила воздух до консистенции кипятка. — Все смотрите, и ты, Миша, тоже смотри, не смей отворачиваться.
Мелкий попытался отвернуться, хныча, и тетка в бигуди сделала шаг в его сторону, но мужик жестом остановил ее.
— Не вмешивайся, Роза. Пусть смотрят на результат своего хулиганства. — Он снова тряхнул старшего. — Вы человека искалечили, а могли и убить. Лутфие Алиевна, повреждения серьезные?
— Левую ногу придется зашить, само это не заживет. — Докторша поднялась. — Сейчас схожу за инструментами и лекарствами. Прибрать бы тут…
— Сейчас приберем. — Дама с экзотическим именем Роза, оказывается, принесла с собой большую щетку на длинной ручке и жестом остановила запротестовавшего было мужика. — Погоди, тетя Лутфие придет, ей и расположиться негде будет. Саша, ну-ка мигом домой и принеси два табурета, маленький и большой.
Ребята, я вам всем не мешаю?
— Нет, погоди. — Мужик нависает над пацанами гневной скалой. — Я хочу понять, зачем вам, дебилам, это понадобилось.
Они считали меня вампиром, парень. Вот я-то как раз это отлично понимаю, все факты говорят против меня.
— Я весь внимание. — Раскаты грома в голосе мужика пригибают головы пацанов к земле. — И мне ответ нужен сейчас, а не завтра.
— Мы думали, она вампир.
Ну, что я говорила? Господи, вот еще вампиром прослыть мне никогда не удавалось, но я исправила это досадное упущение в своей биографии.
— Что?!
— А что! — Старший мальчишка вздернул подбородок. — У дяди Лени горло разорвано, а крови почти что и не было. И Митрофановна умерла… вампиры умеют заживлять раны, а тут его вспугнули, наверное. Ее.
— И вы решили…
— Ну да. Солнечный свет. — Мальчишка смотрит в сторону. — Мы думали…
— Ну, это вы еще даже не начинали думать. — Голос мужика звучит даже ласково. — Но я вас думать научу, факт. И сейчас вы сначала тут все приберете. Мигом за табуретками, и убирать. А вашим родителям я уже позвонил, они едут.
Двое пацанов даже попятились, но убегать смысла нет, и они это понимают.
Вернулась смуглая тетка, неся в руках врачебный чемоданчик, за ней громыхнул табуретками охотник на вампиров.
— Роза, помоги-ка мне. — Медработник поставила на пол чемоданчик и вытащила из него одноразовую стерильную салфетку. — Тебя как зовут, детка?
Это она мне, понимаете. Наконец заметила. Детка, забавно.
— Линда.
— Ну, так вот, Лидочка, давай ножку на табурет, мне так удобней будет шить.
Так, и здесь я Лидочка. Ну, ладно.
— Роза, держи таз, я промою раствором фурацилина.
Граждане, мои ноги приделаны ко мне, вообще-то. И раны чертовски болят — шок прошел, и я ощутила все и во всей красе.
— Надо укол делать, рану придется прозондировать, не стерпит она, да и незачем.
Дверь открылась как раз на середине пошивочных работ. В комнату ввалилась какая-то пара, которая тут же вцепилась в одного из пацанов, и истеричная толстуха, которая принялась орать на меня.
Я абстрагировалась. Когда я слышу такой визг, я тут же абстрагируюсь.
Вишенкой на торте оказался полицейский, который пришел задать мне вопросы. Вернее, два полицейских, один из которых принял живейшее участие в разборе полетов вокруг антивампирского хулиганства, а второй пристал ко мне с вопросами. При этом мне зашивали ногу, и я ощущала себя весьма неоднозначно.
— Молодой человек, вы другого времени не нашли? — Докторша отложила иголку и намазала шов чем-то едким. — Вы же видите, в каком она состоянии.
— У меня работа. А скажите, вчера вечером вы не видели ничего, что показалось вам необычным или подозрительным?
— Нет.
Трупы я и раньше видела, но на тот момент я ничего такого не заподозрила, а что необычного может быть в валяющемся на земле пьянице? Ну, допился до коматоза, и все. Ничего необычного или подозрительного, так что я совсем не солгала.
— А вы куда-то выходили вечером?
— Да, за чаем выходила, часов около девяти. В магазин через дорогу, чек где-то в кармане.
— И когда возвращались обратно…
— То ничего подозрительного не видела.
Продавщица может вспомнить меня, и на чеке есть время, в которое я была в магазине. А вот о том, что я полчаса пила горячий шоколад с первым встречным, никто знать не может. Так что я вполне могла пройти по улице, и трупа там еще не было.
