«Они все спят», — объяснил я, показывая сзади, чтобы показать другие вагоны. Мне было скучно, и я хотел выкурить с кем-нибудь сигарет. Вам это интересно?
Во время разговора я открыл портсигар и раздал им сигарет.
«Спасибо», — сказали по очереди трое солдат, получив сигареты.
Пламя моего Данхилла осветило одно за другим три лица ничего не подозревающих солдат. Я сел на корточки, как бирманец, и ждал, что молодые люди сделают то же самое. Они медленно подражали мне, комментируя качество моего табака. Единственная лампочка излучала рассеянный свет внутри машины.
«Я репортер журнала из Великобритании», — объявил я, гадая, какой акцент мог бы иметь англичанин, когда он говорил по-бирмански.
— Журналист?
— Да. Я пишу статью о китайской выставке, — сказал я, указывая пальцем на деревянные ящики, в одном из которых лежало украшение тела Тоу Вана. Ллойд Кэррингтон, — добавил я, протягивая руку, чтобы закончить представиться.
— Ты остановился в Бирме, в Рангуне? — спросил тот из троих, кто любил выставлять напоказ свое знание моего родного языка.
— Да. В отеле «Озеро Иня».
«Намного менее шикарно, чем Strand», — объяснил он с улыбкой, обнажившей сверкающие зубы.
«Ставки на Strand слишком высоки для моих гонораров», — мягко ответил я.
С тщательно рассчитанной медлительностью я встал, избегая резких движений, и прислонился к ближайшей стопке ящиков. Я выпустил дым, продолжая мирно болтать. Но, очевидно, мои товарищи были больше склонны спать, чем обмениваться взглядами. Я продолжал разговаривать с ними, не прекращая медленно пятиться к задней части фургона.
Полиглот из банды встал, потянулся, затем раздавил кончик сигареты двумя пальцами и сунул окурок в карман.
«А теперь, мистер Кэррингтон, нам нужно вернуться в ваше купе», — сказал он мне по-английски.
Незаметным движением я просунул руку под куртку.
— Почему ? — спросил я по-английски.
— Это запрещено. Запрещено.
Он подошел ко мне. Я не двигался, ожидая, что он будет рядом.
«Пойдемте, мистер Кэррингтон», — сказал он, возвращаясь к своему родному языку. Вы доставите нам неприятности.
Я зажал сигарету каблуком и сказал:
— Я просто хочу тебе кое-что показать.
— Что?
— Пойдемте, посмеетесь. Давай, минутку. Это… это… как это сказать?
Как будто я не мог подобрать слова, я сделал ему небольшой непристойный жест, не требующий комментариев. Во второй раз он показал мне свои зубы, улыбаясь до ушей. Я быстро вытащил руку из куртки, и голубоватое дуло Вильгельмины предстало перед его круглыми глазами.
— Что… что…? — запнулся он в замешательстве.
— Все очень просто, друг мой.
Еще до того, как он понял, что с ним происходит, Вильгельмина прилипла к его горлу, и я схватил его М-14. Затем свободной рукой я развернул его и прикрылся за ним, как щит. Двое его товарищей встали, но прежде, чем кто-либо из них успел среагировать или вскрикнуть, я очень кратко объяснил им ситуацию:
— Один жест, один крик, и я отправляю вашего друга в нирвану. Ясно ?
«Hoke ket», — прошептали они себе под нос. Да, да.
— Идеально. Бросьте оружие на землю.
Моя пленник была обездвижен, я держал Вильгельмину у горла, пока это не сделали двое других. Когда ружья упали на пол, я отпустил его и толкнул вперед. Я снова сунул руку под куртку и вытащил нейлоновый шнур, который принес с собой.
«Не забывай», — повторил я. Если ты промолчишь, я оставлю тебя целым. Иначе… Понятно?
«Hoke ket», — сказали трое мужчин один за другим.
Я передал веревку англоговорящему солдату и объяснил ему, как связать своих друзей, связав им лодыжки и связав им руки за спиной.
В ужасе мальчик поспешил сделать то, что я его просил. Двое его друзей, так же напуганные, как и он, позволили послушно унизить себя. На самом деле у меня не было никакого желания привлекать Вильгельмину. У меня в кармане был глушитель, готовый к использованию в случае необходимости, но я надеялся избежать этого. Трое солдат были детьми.
Воодушевленный видением Люгера, молодой солдат не терял времени зря. Когда двое других были связаны, я сказал ему присесть рядом с ними. По опыту я знал, что пистолет можно использовать как минимум двумя способами. Я ударил его прикладом по шее сзади, точно рассчитав силу удара, чтобы серьезно усыпить, не вызвав перелома. От удара металла по костям двое солдат дернулись в своих оковах. Их друг рухнул на землю, свернувшись клубочком, как охотничья собака.
