— Где Кейт?
Обезумев от ярости, я тряс его взад и вперед, ударяя его о каменную стену.
У Сан посмотрел на меня. Его нижняя челюсть представляла собой не более чем комок мягкой опухшей плоти переливающегося пурпурного цвета. Его колено оттолкнулось с такой силой и скоростью, что я не мог этого избежать.
Это было то, что можно назвать ударом ниже пояса во всех смыслах этого слова.
Я отпустил петлю, сжимавшую его горло, отпрыгнул назад и, несмотря на все усилия, которые я прилагал, чтобы выдержать жгучую боль, не мог выдержать. Мне казалось, что мои легкие пусты, а нижняя часть живота определенно изуродована. Все еще согнувшись пополам, я попятился назад. Терраса заколебалась вокруг меня. В вихре я увидел Вильгельмину там, где я ее уронил. Я пошатнулся к ней, но ступня У Сан попала мне в поясницу. Лежа на грубом камне, я отчаянно потащился к своему оружию.
Но Вильгельмина была еще слишком далеко, а У Сан уже был надо мной.
Повернув запястье, я заставил Хьюго оказаться в моей здоровой руке. Удивленный блеск глаза У Сана отразился в сверкающем остром лезвии моего кинжала. Он бросился на пистолет, когда я развернулся на спине. Стилет медленно проник в молочную оболочку его мертвого глаза.
У Сан издал рев от животной боли. Его душераздирающий крик, казалось, не хотел прекращаться, как крик поднятой тревоги. Он попытался вырваться из моих объятий. Рукоять ножа вибрировала над его щекой, как будто он был оживлен собственной жизнью. Я вытащил Хьюго из его скользкого места. У Сан закричал еще громче, ослепленный, думая только об ужасной боли, которая пожирала липкую, кровавую массу его неузнаваемого лица.
Я встал, ноги все еще тряслись. В рефлексе выживания я схватился за свободный конец ремня и зажал его зубами. Яростным толчком мне удалось сжать его и остановить кровотечение. Меня трясло, кружилась голова, мои ватные ноги едва поддерживали меня. У Сан отшатнулся назад передо мной, его рука прижалась к слизистой дыре, которая раньше была его глазом.
— Где она ? — повторил я, тяжело дыша.
В ответ он положил руку на манжеты своих штанов, пропитанных кровью, рвотой и студенистыми обломками. Осколок стали отражал резкий свет утреннего солнца. У Сан напал на меня как сумасшедший. В руке у него был нож для капусты размером почти с лезвие косы, которым он широко размахивал.
Боковое смещение, и я увидел, как он шел впереди меня по своим следам. Хьюго ударил его в спину, между лопаток. Он пошатнулся, держа сжатую руку за спиной, все еще не ослабляя хватку ножа с острым лезвием, которое он держал в другой руке.
«Наверное, единственный в стране, у кого нет проблем с бритвами», — сказал я себе.
Без тени колебания я приложил ладонь к Хьюго, который воткнулся до упора в спину бирманца. У Сан достиг конца террасы. Он держался обеими руками за каменную балюстраду. Он пнул с яростью дикой лошади, отказываясь отпускать нож, несмотря на поток крови, текущей через его хлопчатобумажную рубашку.
«Это конец, старик», — сказал я, взяв Хьюго и схватив подергивающуюся ногу, которую я толкнул вперед.
Он даже не вскрикнул.
Я посмотрел через парапет. Изогнутоенутое тело У Сана лежало у подножия святыни.
Я прислонился к перилам, чтобы отдышаться и проочистить сознание. Сначала жгут. Я снова надел край рубашки на рану и затянул ремень ручкой. Затем я взял Вильгельмину и положил ее обратно в кобуру. За день она насытилась делом. Наконец, я тщательно вымыл Хьюго и засунул его в замшевый чемодан.
А как насчет его пистолета?
Я вернулся к лестнице. Я еще не закончил. Сначала мне нужно было найти Кейт. Тогда нам придется избавиться от тела бирманца, прежде чем вернуться в Пэган.
«Все в свое время. Метод, говорю я себе. Начнем с пистолета.»
Но «Стража» больше не было там, где он упал.
Пистолет не пропадает сам по себе. Наклонившись, я разгреб каменный пол у входа в коридор. Я не хотел оставлять никаких следов, которые позволили бы возможному посетителю увидеть, что в храме Манаха произошла драка.
Наконец-то сложная часть закончилась, не так ли?
Ошибка.
Самое сложное еще оставалось сделать.
Потому что в итоге я нашел 357 Magnum of U San. Но совсем не на пыльном полу коридора. Он был в одной руке. Рука, указательный палец которой нежно, но твердо поглаживает спусковой крючок. После руки последовала рука, а затем — стройное и очень привлекательное тело.
