И тут Михаил вспомнил все. И что пили, и с кем, и по какому поводу…
Его старинный приятель грек, со странным в наших землях именем Одиссей, получил сигнальный экземпляр своего романа и хороший по провинциальным меркам гонорар от какого-то столичного издательства. Книгу он писал долго и мучительно, изводя Михаила расспросами о выборах, кандидатах и пиарщиках – требуя фактуры и подробностей. Бесконечно переписывал, то вводя новых героев, то «убивая» старых. Роман получился живой и динамичный. Схватки, погони, убийства круто замешанные на выборах депутата парламента. Все, как водится, по законам жанра. И читался роман легко и с удовольствием. Первый раз. Но так как Одиссей все время что-то переделывал, то постоянно просил Михаила перечитать то один вариант романа, то другой.
Где-то на пятом варианте Профатилов взбунтовался и отказался читать Одиссеевы повествования напрочь.
– Пойми, Одиссей, ты убиваешь мою веру в тебя как гениального писателя.
Слова эти литератора потрясли, и больше ничего на читку другу он не приносил.
И вот, наконец, роман вышел в свет.
– Это надо отметить! – кричал счастливый Одиссей в телефонной трубке. – Сегодня же!
Он закатил ужин в ресторане. Собрались хорошие, интеллигентные люди, большинство из которых Михаил Иосифович знал. Гости во всю нахваливали Одиссея, сплетничали о знакомых и налегали на рыбное и мясное. Писатель просто лоснился от счастья. Все складывалось замечательно.
К полуночи за столом остались только самые стойкие. «Искровцы», как назвал их Михаил. Ужин себя исчерпал, но хмельной народ требовал продолжения банкета. Решено было где-нибудь догнаться. Веселая компания сначала зарулила в тесный бар, где даже у стойки все не поместились. Пришлось пить вино, меняя друг друга, как часовые мавзолея. «Пост сдал! Пост принял!»
Потом махнули в казино – но там полный скушняк и уныние за столами. Выпили за удачу. Но, видимо, сегодня не перло. И, наконец, попали в ночной клуб, где веселье вспыхнуло с новой силой. В компанию сами собой органично вплелись яркие, лёгкие и шумные клубные девицы. Народ отрывался на танц-поле и у барной стойки. Пили разноцветные коктейли. Всем было хорошо и весело. Компания стала таять, когда уже светало. Первым исчез Одиссей с эффектной блондинкой.
Профатилов взялся отвезти домой какую-то девицу. Такую же пьяную и дурную, как и он сам. Она попыталась раздеться в салоне, но передумала. Сделала быстрый, судорожный минет и выпорхнула из авто. Ни лица, ни имени он не запомнил.
На автопилоте добрался до работы. Бросил на стоянке машину и направился в офис. Было неприлично рано, и в пустом здании дежурил только вахтер.
– Шли бы вы домой, Михаил Иосифович, отдохнуть, – мягко посоветовал он, видя состояние вошедшего.
– Какое там отдохнуть! Работать надо! Работать! – решительно прошел к лифту Михаил.
– Так ведь суббота сегодня, Михаил Иосифович, суббота! – добавил в след вахтер.
Но Профатилов уже поднялся к себе в офис. На этом «завод» кончился. Не снимая пиджака, он прилег на диван, и тут же обрубился.
«Надо позвонить жене, – встрепенулся Михаил и двинул к столу. По-прежнему мутило. – И подлечиться, – на полу что-то хрустнуло. Он посмотрел под ноги, – …и купить новый мобильник».
– Ты – свинья! – ледяным тоном заявила жена и повесила трубку.
Михаил набрал снова.
– Маня, я помираю!
– Выживешь! Это хорошие люди быстро умирают! А ты будешь жить долго и нудно!
– Тебе привет от Одиссея!
– Вы оба свиньи! – тем же тоном подвела итог разговора жена и снова повесила трубку. Больше к телефону она не подходила.
Михаил разворошил аптечку, выклевал оттуда цитрамон и запил его флакончиком боярышника. Подошел к зеркалу и оглядел себя, помятого с головы до пят. От красавца-мужчины средних лет и приятной наружности не осталось и следа.
«Судя по морде лица, вчера мы дали джазу». Мягкий льняной костюм был, как из жопы, сказала бы Маня. На брюках, где неловко тыкалась пьяными губами его новая знакомая, остались следы яркой помады. Пиджак икрился блестками, осыпавшимися с клубных девиц в «грязных танцах».
– Да уж, погуляли! – сказал себе в зеркало Михаил и пошел переодеваться.
