Когда от игры уже тошнило, Джессинар уходил в убогую сельскую школу. Нехитрые науки, которые там преподавали, – грамоту и арифметику – он давно уже усвоил, поэтому просто читал книжки, позаимствованные у учителя. Тот и сам был, разумеется, не ахти как образован, но книжки у него имелись – и свои, и те, что от прежних учителей остались. Немножко по истории, немножко по географии, десяток бульварных романов и – гордость молодого учителя! – «Кладезь познаний, необходимых благородному молодому человеку, с присовокуплением Именного справочника титулованного Имперского дворянства». Учителю до титулованного дворянства было еще дальше, чем Джессинару, был он из простых мещан, но приобщиться к светскому шику хотелось. Вот и Джессинар от нечего делать «Кладезь» как следует проштудировал и теперь даже спросонья мог сказать, в каких случаях благородный человек должен носить белые перчатки, в каких – желтые, а в каких мог преспокойно обойтись без перчаток. Тогда казалось – не пригодится в жизни ему этот этикет. Гляди ж ты, как все обернулось… Как только в Столицу попал, так без «Кладезя» ему и не обойтись. Так что задумываться над вопросами, каким узлом уместно завязать галстук и можно ли к серому сюртуку надеть коричневые башмаки, элегантному господину Монтейну не приходилось – ответ появлялся едва ли не раньше, чем возникал подобный вопрос.
Однако «Кладезь», как уже было сказано, Джессинар оценил уже много позже, став Монтейном. И «Именной справочник» пригодился, когда драгоценный господин Монтейн стал бывать у «Вулкана», а особенно – когда попал в компанию Кали. Само собой в голове всплывало, например, при нечаянной встрече в парке с матушкой Тирена, что к ней надо обращаться «ваша милость», к сестре Кали – «ваша светлость», а не приведи небо столкнуться с самим герцогом Беруджи – тут уже нужно упоминать «ваше высочество».
В тягучие деревенские зимние времена «Кладезь» был не более чем лекарством от скуки. Но потом в школьном чулане случайно нашлись две книжки, оставленные кем-то из прежних учителей: «Досуги на старой мельнице» и «Введение в алгебру и аналитическую геометрию» преподобного отца Бахари, и жить стало намного интереснее. Начал Джессинар, само собой, с «Досугов»: там формул было меньше, зато задачки занимательные. Вошел во вкус – и взялся за «Введение». Обе книжки были в весьма плачевном состоянии, многих страниц не хватало, и кое о чем просто приходилось догадываться. Деревенский учитель помочь ничем не мог: он знал только четыре арифметических действия и дроби, сама алгебраическая идея заменять конкретные числа буквами не укладывалась в его сознании.
А Джессинар с удовольствием смаковал новые сведения. Принцип логарифма показался ему настолько остроумной шуткой, что он с азартом попробовал, как свежий анекдот, пересказать его учителю… и понял, что соли этой шутки тот не оценит. Как и никто другой из его знакомых.
Теперь Джессинар грезил о канонических уравнениях, преобразованиях тригонометрических функций и комплексных числах. Теперь он мечтал о Столице – хоть одним глазком посмотреть на людей, которые пишут такие интересные книги.
О небо! Как?..
Взять Джессу с собой он не мог – дураком не был и в общих чертах представлял, какие опасности грозят беззащитной девушке в большом городе. Сумеет ли он ее защитить? Оставить в деревне одну тоже нельзя было: отец все чаще распускал руки, бил всерьез, зверел на глазах. Сын лет с четырнадцати приучился давать сдачи, так папаша переключился на дочку. Джессинар защищал сестру как мог. Оставлять ее с отцом одну было нельзя – забьет до смерти рано или поздно. Замуж ее не возьмут: бесприданница. Красивая, правда, но это ничего не значило. Крестьянин на такой не женится – дворяночка, благородная кровь; такую заставлять работать, как деревенскую молодицу, неприлично. Дворянин не женится и подавно – воспитания благородного нет.
Он уже почти решился уходить из деревни, взяв Джессу с собой, но тут все и случилось, вдруг и сразу, как с горы кувырком.
Ах, какое счастье для сплетницы первой доложить непутевому соседу, что дочка его тоже с прямого пути сошла! Самое начало событий Джессинар упустил, наслаждаясь разделом об алгебре высказываний. Услышав рев папаши «Убью распутницу!», он мигом рванулся на помощь сестре, потому что отец явно не шутил…
