Стена, которая сопротивляется любым попыткам её сломать, стена, которая была всегда бдительной, всегда охраняемой, всегда готовой выплеснуть вперёд алеранских легионеров, как бы осторожно или украдкой Ледовики ни приближались.
Алеранцы видели Защитную Стену как массивное оборонительное сооружение. Чем она могла казаться Ледовикам? Массивной тюремной стеной? Первым из множества таких же барьеров, которые, возможно, появятся, каждый из которых будет посягать на ещё больший участок их территории?
Или может быть они видят ее просто, как препятствие, которое необходимо преодолеть, как алеранцы воспринимают высокие горы или глухие леса?
Невозможно сказать, ведь никто не спрашивал. Или по крайней мере никто из тех, с кем Исана была знакома.
Позади нее непоколебимо стоял Арарис лицом на север, но его глаза тревожно перескакивали с одной группы вечнозеленых растений на другие.
— Мне это не нравится, — пробормотал он.
— Расслабься, — тихо произнесла Исана, — не накликай беду.
Он кивнул в ответ, но оставил руки рядом со своим оружием.
Что-то шевельнулось в одном из ближайших насаждений деревьев. Арарис встал перед Исаной, его пальцы сомкнулись вокруг рукояток мечей.
Ария, в ответ, повернулась в другую сторону, наблюдая за их спинами, если вдруг это был отвлекающий маневр от настоящего нападения и Исана отчетливо ощущала ее настороженность и напряженность.
Деревья тряслись и качались. Снег с ветвей и хвои падал на землю.
Они снова затряслись, и массивное существо появилось в зоне видимости, тяжелой походкой двигаясь со стороны деревьев, раздвигая небольшие насаждения без видимых усилий.
Гаргант был огромен даже для своей породы, крупный с темным мехом зверь, с бивнями толщиной с предплечье Исаны, торчащими из нижней челюсти.
Большой зверь, должно быть, перевешивал дюжину быков, и Исана была знакома с чистой, подавляющей физической силой гарганта, как и его наездника, сидящего у него на спине.
Это был марат, один из бледнокожих варваров, который жил к востоку от Исанагольда в Кальдероне.
Как и зверь, на котором он ехал, он был велик для своего рода, почти такой же высокий, как брат Исаны, и даже более мускулистый.
Его белые волосы, перевязанные полоской красной ткани, ниспадали на плечи, и туника без рукавов того же цвета разлеталась к низу, с трудом удерживаясь на груди и плечах, чтобы не разойтись.
Несмотря на снег и холод, кроме туники и брюк из оленьей шкуры на нем не было ничего, ни плаща, ни обуви, ни капюшона, разве что на правой руке он нес дубинку с длинной ручкой.
Он выглядел чувствующим себя вполне комфортно в мороз и поднял руку в знак приветствия алеранцев, в то время как его гаргант продолжал брести по снегу к небольшому холму.
— Маратовский посредник? — спросила Ария.
— Дорога, — произнесла Исана.
Марат поднял широкую руку.
— Доброе утро, — прогремел он в ответ.
Он ухватился за плетёный кожаный шнур, свисающий с потника, покрывающего спину гарганта, и соскользнул на землю, так же легко, как мальчик, спускающийся с яблони.
— Исана и Лицо со шрамом, — сказал он, кивая Исане и Арарису.
Он посмотрел на Арариса и сказал:
— Обрезал волосы. Ты выглядишь по-другому.
Арарис склонил голову.
— Да, в чём-то иначе. Но не очень.
Дорога с рассудительным видом кивнул, и некоторое время разглядывал Арию.
— Это та, кого я не знаю.
Исана почувствовала жесткость Арии, когда она ответила ледяным голосом:
— Мой старший брат был убит в Первой Битве при Кальдероне. Он погиб, защищая Гая Септимуса от таких, как ты.
Исана едва остановила себя от удивленно-возмущенного выдоха и повернулась к Арии.
— Дорога — друг…
Дорога поднял руку, случайно прерывая Исану. Он смотрел на Арию без эмоций.
— Мой отец, три брата, полдюжины двоюродных братьев, моя мать, две ее сестры и мой ближайший друг умерли там же, — ровным голосом ответил он ей, — все из нас потеряли кого-то в битве на Поле Глупцов, леди с ледяным голосом.
— То есть все это забыть, — сплюнула Ария, — это то, что ты предлагаешь?
— Нет смысла бередить старые раны.
Он встал перед Арией, чьи глаза были на одном уровне с его, и встретился с ней взглядом. Его голос напоминал низкий гул, тон был спокойный, уравновешенный, и не в последнюю очередь немного уступчивый.
